Вера ничего не ответила, лишь зыркнула на демагога недобрым взглядом. Обиду пришлось проглотить.
Как ни странно, Виктор больше Вере не хамил. Одного раза оказалось достаточно, чтобы та усвоила, где ее место. Вера вела себя примерно и не лезла на рожон. Конура на улице Де Лаборде в придачу с ее хозяином отнюдь не была ее мечтой, но в качестве перевалочного пункта вполне устраивала. К тому же, отпала необходимость продавать себя в дешевых кабаках ради еды. Надо отдать должное Виктору — на продуктах он не экономил и позволял Вере питаться со своего стола. Со временем любовники стали почти друзьями. Они прекрасно чувствовали и понимали друг друга, и друг другу же не доверяли.
Однажды Виктор сказал Вере: — Тебе пора выходить на работу. Хватит на моей шее висеть.
Сказал, как отрезал — его слова обсуждению не подлежали.
Против ее ожидания, Вера в борделе не оказалась. Виктор ее устроил в очень даже приличное место. Это был особняк на окраине города богатый и престижный, такой, какой жил в ее грезах.
— Хозяин холостой? — поинтересовалась Вера.
— И думать забудь, иначе вылетишь со свистом.
Владелец особняка, действительно, оказался холостяком, вернее, вдовцом. Статный, солидный, преклонный. Иван Арсентьевич помнил свое происхождение и любил окружать себя всем русским, поэтому прислуга у него могла быть только русская. Виктора он держал в помощниках исключительно из-за его славянских корней. Малый с блуждающими глазами сначала старику не понравился — как Виктор не старался выглядеть достойно, в его манерах проскальзывало дурное воспитание, а это Иван Арсентьевич очень не любил. Но Виктор хорошо говорил по-русски, что сыграло в его пользу.
Вера пришлась ко двору. Она не промахнулась с выбором роли — милая улыбчивая простушка, ко всему прочему, ловко справлялась с несложными обязанностями горничной. Вечерами Вера развлекала старика рассказами, преимущественно, о жизни в России — все, как тому нравилось.
Все-таки, Вера не могла изменить себе: в ее планах значилось стать, не больше не меньше, хозяйкой этого шикарного дома. Сценарий стандартный: выйти замуж, затем овдоветь. Она считала, что так долго, как Иван Арсентьевич не живут — старик задержался на этом свете только для того, чтобы жениться на ней. Почему-то охмурять будущего мужа у Веры не получалось. Она злилась на себя из-за непонятно откуда берущегося оцепенения, в то время, когда действовать сам бог велел. Из всего арсенала прожженной соблазнительницы Вере давалось лишь скромное кокетство в сочетании с фривольными нарядами. Но ни того ни другого объект словно не замечал. Своим равнодушием Иван Арсентьевич едва не довел Веру до комплекса неполноценности.
