— Именно. Представитель иного мира. Мы в сложных дипломатических переговорах о взаимодействии по поводу искоренения коррупции, культурного диалога и неприменения силы в спорных вопросах финансового коридора…
Сэр Клемент вскричал воспламененно:
— Леди!.. Позвольте стать вашим рыцарем!
Сэр Вайтхолд посмотрел на него в великом изумлении, сэр Клемент известен в нашем кругу даже несколько угрюмым нравом, чересчур строг, суров и немногословен и совсем не куртуазный галантерейщик.
Изаэль, пугливо кутаясь в плащ, продолжала стоять жалобными босыми лапками на холодном полу и смотреть на него громадными испуганными глазами, что, несмотря на хмурое утро, изумительно радостно-синие, чистые и невинные.
Я сказал с неловкостью:
— Разумеется, леди Изаэль великодушно примет ваше галантное предложение, сэр Клемент… как только поймет, что это. Мы только начали диалог культур, как водится — с главного, и так постепенно продви немся в сложных вопросах взаимопонимания… до не которого понимания… хотя разность культур и восприятия, как вы понимаете, весьма усложняет весь процесс.
Сэр Вайтхолд сказал с упреком:
— Не щадите вы себя, ваша светлость!.. Все об отечестве и об отечестве радеете денно и нощно!.. Мы вот вечером пьем, ночью спим, а вы и ночью дипломатические связи устанавливаете!.. Хорошо, я вашу директиву понял, мы с сэром Клементом сейчас соберем рыцарей и каждому дадим четкое понятное задание, чтобы даже они поняли.
Он почти силой поднял обалделого сэра Клемента и, толкая в спину, выпроводил за дверь и сам вышел с ним.
Изаэль проводила их громадными испуганными глазами.
— Чего это он? — спросила она шепотом.
— Влюбился, — пояснил я. — Безумно и страстно, как могут только рыцари, которым не надо думать о добывании хлеба. Теперь будет только ради тебя совершать подвиги и бить в морду тех, кто возразит насчет того, что ты самая красивая на свете!
Она вздрогнула, огромные глаза стали совсем огромными.
— Бить?
— Ну да, — подтвердил я. — А как иначе? Лорд Чехов сказал, что если зайца бить, он научится свечки зажигать. Битье определяет сознание! Теперь весь мир должен говорить, что ты — сама красивая. Кто не скажет — того в морду. Вот так, моя милая, добро пожаловать в понятное и логически законченное мироустройство людей!
— Да вы совсем чудовища, — воскликнула она с возмущением. — Хотя вообще-то как-то даже и почему-то вроде бы…
— …приятно? — спросил я с пониманием.
— Точно, — сказала она. — Льстит, хотя это совсем нехорошо!
