танные разы в жизни. Когда я излился и далеко не сразу пришел в
себя, она показала, зажатые в ладошке, часики и будничным тоном ска- кала:
- Четыре с половиной минуты для первого раза. это выше сред
него уровня. Даже очень выше, -и в ее глазах появился такой ма
ленький чертик, что если бы я его не ожидал увидеть, ни за что не увидел бы!
- Вот видите, доктор, значит не со всеми женщинами..
Она радостно расхохоталась и вышла в ванную. Минуты не прош
ло, как я затосковал по ее телу. Сорвался, вошел, она у зеркала при чесывается Я носом в душистые, завитки забрался, губы к плечу при- жались руки груди снизу ласкают, а член уже между булочками за
да головкой бродит. Так ему предыдущее понравилось, что ждать он больше не может. Она мои руки к грудям еще крепче прижимает и
задан так выставляет и в зеркало на нас смотрит, улыбается. А мне низко. Подал ей дрожащей рукой туфельки на высоченном каблуке,
помог надеть, рука по животу к клиторочку пришла, нажала этот
спусковой крючок, она дернулась и наделась на меня. Еще немного
в зеркало посмотрела, ухватила меня руками за шею, я ее членом
приподнял легонько, она что-то пробормотала, бросила шею и нача- ла вниз головой склоняться. Стала так, что ей видно, как мошонка с яичками ее по губкам бьет, прижала их рукой к ним и я влил в нее вторую порцию так, что оторваться уже сил .не осталось. И ноги не держат. Постояла она минутку головой вниз, дождалась когда член
сам из нее вылез, распрямилась и, обернувшись, обняла так, что у меня круги пошли перед глазами.
-- Иди, милый, я сейчас...
Пришла влажная, я ее за талию себе на рот посадил, языком
отыскал клитор и ласкаю нежно. А вот и вход в сладостную темницу, а вот и перешеек между двумя пленительными дырочками И так мне
сладко и радостно. Вдруг - горечь на языке
- Почему горько?
- Я хотела тебя в попочку пригласить...- Приготовила.
Меня словно дубиной по всей длине позвоночника!
- Какой ты нетерпеливый.. ненасытный! - прижалась грудью,
вытащила подушки из-под головы, улеглась животом:
- Иди!
Головкой прижался ко входу повозился немного, чтобы она к ве
личине привыкла, ввел мягко и неглубоко, еще глубже, еще.. ада
вил и провалился. Она сначала только вздрагивала и тяжело дышала потом начала руками по простыне хлопать, то одной, то другой, по том обеими, а когда на финишную прямую я выскочил, ухватила
опять руками назад мою шею и с криками, извиваясь, пила мою лю
бовь. Судороги пробежали по ее телу и она отключилась, вздрагивая еще несколько минут. А я стоял на коленях, любуясь этим прекрас- ным телом, прижался губами к ее пяточке и тоже затих, не умея по- нять и выразить громаду обретенного счастья. Потом, когда мы ле- жали. обнявшись, я спросил:
