– Отпусти! – сдавленно выкрикнул он.
– Не дождешься! – С этими словами Антон еще сильнее сжал запястье буяна, и тот с грохотом рухнул на колени, под одно из которых попала отвертка. Громила взревел не своим голосом, а его лицо из багрового стало малиновым.
– Чего не поделили? – спокойно глядя на избитого мужчину, повторил Антон.
– Я – электрик, – залепетал он. – Шли вот, – показал он взглядом на девушку, – а он курил… Случайно толкнули его дверью в спину.
– У-уу! – пытался встать громила, но видно было, что малейшее движение причиняет ему дикую боль.
– И что теперь? – посмотрел на проводницу Антон.
– Я сейчас милицию позову, – поднимая с пола форменную кепку, ответила она.
– Стоит ли? – Антон перевел взгляд на громилу. – Он что, пьяный?
– Какой бы ни был, зачем человека бить? – залепетал электрик.
– А ты что скажешь? – тряхнул руку буяна Антон.
– Так если бы он извинился, а то буркнул что-то, у меня крышу и сорвало, – прохрипел тот.
– Если отпущу, продолжать будешь? – потянул его руку вверх, помогая встать, Антон.
– Нет, – морщась от боли, процедил громила сквозь зубы.
– Ну смотри, – предупредил его Антон.
– Ты, папаша, сам виноват, – растирая запястье, стал оправдываться буян.
– Виноват, не виноват, только вот очки ты ему разбил, а не он тебе, – напомнил Антон.
– Заплачу, – пробурчал мужчина. – Сколько они стоят?
– Не надо. – Электрик потрогал разбитую губу, опустился на корточки и стал собирать инструмент.
Антон оглянулся. В проходе стояли несколько человек и с интересом наблюдали за происходящим. Еще с минуту подождав, когда электрик соберет свои отвертки и ключи, а проводница приведет себя в порядок, он направился в купе.
– Извините, – раздался сзади робкий голос. Его нагнала проводница. – Меня Кристина зовут, а вас?
– Бэтмен, – усмехнулся Антон.
– Ну вот что, Бэтмен, чай пить будете?
– Не откажусь.
За круглым столом, стоящим посреди погруженной в полумрак гостиной, сидели трое мужчин. Высокие окна, сводчатые потолки, стены, украшенные картинами в золоченых рамах, и потрескивающие в камине дрова придавали этой сцене некую средневековую таинственность.
– Рад тебя видеть, Мельник, – заговорил седой, с умным взглядом кавказец. – Ты совсем не изменился.
– Это тебе так кажется, Закир, – с шумом втянув в себя воздух, ответил мужчина, которого назвали Мельником. – Страна туманов и дождей. – Он бросил взгляд на закрытые шторами окна. – Вот и сегодня пасмурно. Устал болеть.
Несмотря на то что все сидели, было видно, что Мельник – совсем маленького росточка. У него был странный бегающий взгляд, густые дугообразные брови, придававшие его лицу удивленное выражение, и большие залысины. Черный пиджак и модный галстук не добавляли ему солидности. Во всей его внешности чувствовалась какая-то ущербность. Видимо, он знал об этом и старательно пытался скрыть – больше, чем положено, задирал подбородок, хмурился, делал лицо строгим, но от этих попыток становился еще смешнее.
