В этой постели у нее еще не было постоянного места. Она могла ложиться с ним, как хотела — справа или слева, сверху или внизу. Делая ей самые откровенные комплименты, он неизменно интересовался, говорил ли ей это кто-нибудь до него, будто хотел знать, многих ли мужчин она подпускала к себе так же близко. А может быть, ему просто было важно придумать собственные названия для каждого участка ее тела, чтобы слепить его заново, как текст. Однако чем дальше заходили их ласки, тем меньше он заботился о стиле, пока наконец совсем не терял способность к членораздельной речи. Это казалось ей забавным, и она нарочно задавала ему посторонние вопросы, чтобы следить за тем, как постепенно затуманивается его сознание. Сама она не забывалась ни на минуту: удовольствие поражало ее коротко и внезапно, как ожог.
Оторвавшись от книги, 70 607 384 120 250 посмотрела вниз. Во дворе дети расстреливали из пистолета деревянного идола, который стоял перед ними, высоко подняв руки, будто сдаваясь. Один из мальчишек даже забрался к нему на плечи, чтобы пустить пулю прямо в голову.
— Слезь с окна, — 66 870 753 361 920 наконец открыл глаза. — И надень что-нибудь на ноги, у меня холодный пол, простудишься.
70 607 384 120 250 засмеялась:
— Ты думаешь, это единственное, чем я ради тебя рискую? Ну ладно, вставай уже скорее, мы опаздываем!
66 870 753 361 920 только что прилетел с книжной ярмарки в Лондоне и не хотел никуда идти.
— Ты не представляешь себе, как страшно общаться с писателями! — рассказывал он. — Думаешь: неужели ты тоже, как и они, никому не нужен? А потом, знаешь, я познакомился с девушкой. Она подошла ко мне и сказала: «Я не знаю, как раньше жила без ваших книг». И все как-то предстало в другом свете. Кстати, ее звали Светлана, это ведь о чем-то говорит, да? Оказалось, что она тоже пишет, я взял у нее рассказ и стал читать по пути назад, в самолете. И это было что-то потрясающее! То есть это был эталон плохого текста, просто эталон. Я даже начал получать от него определенное удовольствие. Хочешь почитать?
— Нет, мы же собирались на вернисаж, — сказала 70 607 384 120 250 с досадой.
66 870 753 361 920 нехотя встал с постели и начал поднимать разбросанные по комнате предметы гардероба.
— Как ты так быстро все находишь? — рассуждал он. — Ведь женские трусики такие маленькие. Не боишься их здесь как-нибудь потерять?
— Ничего, у меня есть еще.
— Кстати, где моя майка, не помнишь?
— В кухне.
— Слушай, что бы я без тебя делал?
