Михаэль заговорил первым. Его голос был полон чувства. Но то, что он сказал, не имело к этому никакого отношения.
— Итак, девочка, возможно, мне не все понятно, но мы сделаем так, как ты хочешь.
Она подняла свою руку и нежно провела по его губам.
— Спасибо. — Затем она освободилась из его объятий и забралась в машину.
Михаэль бросил взгляд на Томми:
— У меня такое ощущение, что меня объегорили.
Старик захохотал от всей души:
— Я думаю, что она немного превзошла тебя.
Через полчаса Кортни вместе с Михаэлем и Томми вошла в отделение полиции в Негриле. У нее было такое чувство, будто ее сопровождают два хмурых тяжеловеса из Бодигарда. Несмотря на то, что один из них был уже не в лучшей форме, оба являли готовность отшвырнуть каждого, кто попытается тронуть хоть волосок на ее голове. Она глубоко вздохнула и попросила шефа полиции.
Прошло много времени, и ярость Кортни росла с каждой минутой. Наконец Джеффри Таунсенд вышел из своего кабинета. Он был высок, строен, с безобразным шрамом на правой щеке. Его усики, толщиной в карандаш, больше подошли бы гангстеру, чем защитнику закона. Его вид говорил о том, что он вовсе не в восторге от их появления. Однако присутствие Михаэля и Томми заставляло его держаться в границах вежливости. У него были отменные манеры, а голос нежный, как шелк.
— Мисс Адамс, — произнес Джеффри Таунсенд с ямайским акцентом, — мне очень жаль, что я заставил вас ждать. Чем могу быть вам полезен?
— Дело касается моего брата.
— Но ведь я сказал вам пару дней назад, что нет ни малейшего повода считать, что вашему брату что-то угрожает. Никаких оснований для беспокойства.
Кортни почувствовала, что он едва сдерживает свое нетерпение.
Шеф полиции обратился к Михаэлю и Томми:
— Многие люди приезжают на Ямайку, чтобы лечь на дно, когда дома становится горячо. Я уверен, что брат мисс Адамс вновь объявится, когда его… э… проблемы будут решены.
Кортни едва преодолела искушение влепить пощечину этому отвратительному улыбающемуся человеку. Но сдержалась и только сжала кулаки:
— Но может быть, его держат в заложниках… или он уже мертв.
— Ну, ну, моя дорогая, нет никаких оснований…
— Я не «ваша дорогая», — вспылила она. — И имеется более чем достаточно оснований, чтобы что-то предпринять. Вы не делаете ничего!
— У вас же нет никаких доказательств!
— Нет доказательств? Мой брат, очень ответственный человек, не приехал ко мне. Затем мне кто-то доставил сообщение, которое его явно принудили написать.
