— И тебя с собой на тот свет заберу! И того урода, который в меня стрелял!.. Кто убил меня, Хоттабыч?
— Это не я! Это майор! Он от самого!.. — вне себя от суеверного страха выдал Хоттабыч.
— Что за майор?
— Майор?! Я когда в армии служил, у нас майор был, — спохватившись, включил заднюю Хоттабыч. — Майор Панкратов. Зверь-человек…
— Кто меня убил?
— А кто тебя убил? Живой ты, Марат!.. Я же вижу, живой… Что, с чурками связался?
Сухбат с такой силой сжал Хоттабычу шею, что тот от боли отключился.
В себя Хоттабыч пришел уже за городом. Рахмон свернул с шоссе на проселочную дорогу, остановил машину в безлюдном пролеске.
— Твой майор убил моих друзей, — сказал он, обернувшись к пленнику. — Теперь я буду убивать тебя.
— Да пошел ты. чурка!
Рахмон ударил его локтем в лицо.
— Твою мать! — заорал Хоттабыч, выплюнув на пол обломок зуба.
— Скажешь, как нам твоего майора найти, умрешь быстро. Если нет, пеняй на себя…
— Ничего я тебе не скажу, урюк ты гребаный!
После очередного удара Хоттабыч недосчитался сразу нескольких зубов. Но проклятия продолжал изрыгать с неменьшим остервенением.
— Щука ты, щурка!
— Ладно!
Рахмон загнал машину еще поглубже в лес. Ехал, пока не застрял в снегу. На пару со своим другом вытащил Хоттабыча из салона, стащил с него куртку, джинсы, достал из багажника веревку, связал за ноги, подвесил к дереву головой вниз. И уже тогда окончательно раздел его, трусами заткнул рот.
— Сразу снимем или отбивать надо? — на русском языке спросил он у напарника.
— Сейчас посмотрим. — Сухбат с видом знатока ощупал кожу на ребрах пленника. — Отбивать надо, чтобы легче снималась.
— Чтобы что легче снималась? — подыграл Марат.
— Чтобы кожа легко снималась, ее от мяса надо отбить, — важно сказал Рахмон.
Он достал из машины острый тесак, срезал ветку, изготовил из нее дубинку и стал охаживать ею бедного и несчастного Хоттабыча. Скоро к нему присоединился и Сухбат.
Хоттабыч мычал, дергался, но ничем себе помочь не мог. Его тело сплошь покрылось синяками, а Рахмон и Сухбат не унимались.
— Может, хватит? — опять же на русском спросил один.
— Попробуем с руки, — кивнул второй.
Сухбат взял нож, поймал Хоттабыча за руку и ловким Движением сделал надрез вокруг запястья. Пленник дернулся от ужаса и затих — или обморок, или разрыв сердца.
Хоттабыча привели в чувство, выдернули кляп изо рта.
— Скажешь про майора — быстро убьем, — сказал Рахмон. — Нет — кожу сдерем и на морозе оставим…
— Не надо, не убивайте!
