— Хорошо, когда собака чувствует, чье мясо сожрала, — надменно, с ледяным холодом в глазах усмехнулся он. — Но все же плохо, что она это сделала… Он драл тебя в гримерке, как последнюю шлюху!
— Т-ты знаешь? — в ужасе пробормотала Москалева.
— Что с тобой, Вика? Разве я этому тебя учил? Разве я не пытался сделать из тебя порядочную женщину?..
— Я… Я порядочная…
— Порядочная. Строго по порядку. Сколько у тебя их было в этом ряду?
— После тебя… После тебя никого. Клянусь, что никого!
— А мент?
— Это не в счет… Он… Он меня шантажировал… Да, шантажировал! — нашлась Вика. — У него видео с компроматом на меня, он сказал, что сбросит его в Интернет, если я ему не отдамся…
— Звучит складно, — кивнул Алмас. — И я бы мог тебе поверить. Если бы не знал, как было все на самом деле… Я думал, ты поняла, что за тобой следят. Я знаю о каждом твоем шаге… И про Альбергика твоего знаю, который деньги хотел с тебя содрать за «клубничку». И про то, что ты Гончара на него натравила… Он, кстати, забрал диски. Ты за ними собралась?
— Нет… То есть да…
— Вместе смотреть собрались?
— Нет… Только забрать… Он очень страшный человек…
— Кто?
— Гончар! — выпалила Вика.
— А ему ты говорила, что я — страшный человек, — презрительно усмехнулся Алмас.
— Нет.
— Ну что там нет, если да… Хотела, чтобы он тебя защитил. От меня… И он тебя защищал. Всю ночь. Копье не затупил, нет?
Апмас прижал девушку к стенке. У Вики не было иного выхода, как перейти в наступление.
— Алмас… Это ты во всем виноват!.. Ты не должен держать меня в клетке! Тогда я не буду рваться на волю!.. То, что со мной было вчера, — это всего лишь протест…
— Одно дело протестовать против меня. И совсем другое — предавать. А ты меня предала, Вика… Ты хотела, чтобы я оставил тебя в покое. Хорошо, я оставляю тебя в покое…
Алмас поднялся, посмотрел на нее так, будто она была тряпкой, о которую вытирают ноги. В дверях он остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Но сначала отработай свой долг. Три миллиона долларов. Срок у тебя — полгода. Когда отдашь, тогда и поговорим о твоей свободе. А пока ты моя рабыня. И только попробуй сказать, что это не так…
Он ушел, а Вика сползла с дивана на пол. Обхватив голову руками, до скрежета стиснула зубы.
Алмас не подарил ей свободу. Но все равно создалось такое впечатление, будто он бросил ее. При этом фактически он отказал ей в своей помощи. И выставил счет в три миллиона долларов… Она не в состоянии заработать такие деньги. Разве что продать квартиру, машину, залезть в долги… Но как после этого жить дальше?
