Лишь после этого я отшвырнул кобру носком ботинка в угол. Руки у меня дрожали, я в изнеможении привалился к стене ямы. На этот раз смерть отступила, но моя схватка с Гхотаком на этом не закончилась. Кто-то протянул мне сверху руку, я ухватился за ее и выбрался из ямы наружу.
Гхотак соблюдал правила игры.
— Каркотек сказал свое слово! — громко воскликнул он. — Чужеземец не виновен в гибели кобры, найденной возле дома покойного Лиунгхи!
— Сегодня ночью я поднимусь в горы, — заявил я притихшей толпе, — и завтра утром вернусь оттуда живым. Этим я докажу вам, что никакого йети не существует в природе, а Повелитель Змей не говорит устами этого самозванца. Вы должны наконец понять, что Каркотек вовсе не желает, чтобы Непал захлестнул поток иммигрантов из Китая!
Гхотак нахмурился, но принял мой вызов.
— Пусть чужеземец отправляется в горы, если ему так угодно, — усмехнулся он. Дух великого Каркотека покарает его. Этой ночью снег в ущелье вновь обагрится кровью. Запомните мои слова! Йети растерзает иностранца!
Пошатываясь от усталости, я побрел прочь со двора, и публика начала расходиться. Кхален догнала меня и, отдав мне мое оружие, прижалась ко мне. Хилари Кобб молча шла рядом.
— Тебе чертовски везет, янки, — наконец сказала она. — Зачем ты постоянно испытываешь судьбу?
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил я у нее.
— А то, что не стоит тебе идти в горы, — вздохнула она. — Сколько же можно рисковать жизнью?
— Она права, Ник, — сказала Кхален. — Я тоже боюсь за тебя. Не ходи в горы!
— Теперь уже поздно отступать, — ответил я. — Гхотак принял мой вызов и готовит ответный удар. В схватке победит тот, кто выиграет время.
— Но йети убьет тебя. Ник, как он убил моего отца!
— Он не посмеет даже прикоснуться ко мне своей лапой, — усмехнулся я.
Кхален потупилась, хмуря брови.
— Йети или какое-то иное свирепое существо непременно нападет на тебя в горах, Ник, — заметила Хилари. — Так зачем же становиться живой приманкой? И напрасно ты усмехаешься, Ник, дело-то не шуточное!
— Благодарю за заботу и поддержку, — поклонился ей я. — Отныне я знаю, что даже у бесстрастных английских журналисток бывает чуткое сердце.
— Катись ты к черту! — махнула рукой Хилари и быстро пошла прочь.
Я проводил ее насмешливым взглядом и обнял Кхален.
