Вот и все.
В отличие от молоденькой Селены Уокингшо Джульет больше не могла выносить продолжительного пребывания в вакууме и позабыла, в чем состояла привлекательность Мюррея, а следовательно, и сэра Джеймса. Более того, с ноября она стала объектом откровенного и не вызывающего никаких сомнений интереса человека совершенно иного склада характера. Элегантный, четко формулирующий свои мысли эрудит и, пожалуй, чересчур романтичный Деннис Дено вытеснил из ее сознания все отдающие холодком чувства, навеянные напряженной робостью Лэндиса, за исключением воспоминаний, связанных с этой робостью. И не приходилось удивляться, что сэр Джеймс едва-едва подавал признаки жизни…
А может быть, виной всему была Селена Уокингшо? Может быть, красавице следовало бы улечься на пути сэра Джеймса в надежде, что он поймет намек? Если и это не помогло бы, то Джульет нужно бы убить сэра Джеймса и начать заново писать своего «Джентльмена-христианина», назвав новый роман «Джентльмен-язычник»!
Ход ее мыслей прервал дверной звонок, возвестивший о приходе миссис Кэффри. Джульет подошла к двери кабинета и прислушалась. Снизу раздался монотонный голос Эймс, которая велела портье пропустить посетительницу наверх к доктору Бодин (из уважения к когда-то имевшей значение ученой степени своего работодателя Эймс упрямо продолжала называть ее именно так). Джульет проскользнула в ванную комнату, посмотрелась в зеркало. Круглые голубые глаза, не очень интеллигентное лицо, ставшее от испытываемой неудовлетворенности еще более бледным и совсем невыразительным. Она попыталась улыбнуться, это несколько улучшило общий вид, но неудовлетворенность взяла верх. Джульет выключила свет и спокойным шагом направилась вниз по деревянным ступеням.
На площадке она остановилась и немного нагнулась, чтобы увидеть посетительницу до того, как та заметит ее. У входной двери теперь стоял большой старомодный чемодан. Рядом с ним виднелось котиковое пальто, из которого, повернувшись спиной к Эймс, чтобы та могла помочь снять его, выбиралась весьма миниатюрная леди. Именно таким было первое впечатление Джульет от Ады Кейс Кэффри.
Повинуясь внезапному желанию разглядеть гостью поближе, Джульет поспешно преодолела остававшиеся ступеньки и спустилась в прихожую. Когда миссис Кэффри повернулась, чтобы поздороваться с хозяйкой, чувствительный нос Джульет уловил запах гардений, поднимавшийся от посетительницы подобно стайке голубей.
— Доктор Бодин, прошу вас, это Ада Кейс Кэффри, — сообщила широколицая Эймс в своей обычной бесстрастной манере. — Миссис Кэффри, это доктор Джульет Бодин.
