— Мне нужна машина, — позвонил он. — И поскорее.
Не терпелось узнать, что же в тот вечер произошло в замке.
Одним из свидетелей наверняка была Ганка Словакова. Сейчас он был в этом уверен.
А через несколько минут он уже нетерпеливо жал на кнопку звонка у ее двери.
Женщина, открывшая ему, не была ни молодой, ни красивой. У нее было грубое одутловатое лицо, бесформенная фигура и толстые, отекшие ноги.
— Чего вам? — грубо спросила она.
— Мне нужна инженер Словакова.
— Нет ее, — отрезала старуха и попыталась захлопнуть дверь.
В последнюю секунду Земан помешал ей и показал свое удостоверение, после чего старуха смягчилась и перестала тянуть дверь на себя.
— Когда вернется Словакова?
— Не знаю. Я здесь просто убираю. Но, может, через две недели, а может, и через три. Она не говорила.
— Где она сейчас?
— В Западной Германии. Уехала в Альпы. На лыжах катается.
— Вот так вдруг?
— Да. На нее это похоже. Вчера вечером прилетела домой, говорит: «Утром еду в Гармиш, пани Михалкова. Вот вам ключи, приведите мою квартиру в порядок».
Земан сообразил, что кто-то действует быстрее, чем он. Таким образом, одного свидетеля убрали.
Он снова отправился в Скрыше. При дневном освещении, чистом снеге и прозрачном морозном воздухе деревушка выглядела гораздо более симпатичной и опрятной, чем запомнил ее Земан в тот промозглый ноябрьский вечер. Из труб валил дым, все вокруг дышало покоем, даже замок в лучах не щедрого зимнего солнышка не казался таинственным, неприступным, подавляющим все вокруг, а приобрел совсем домашний вид.
Земан понимал, что от трактирщицы Берджишки (или, как ее еще называли, Фриды) он больше ничего не узнает, и тем не менее постучал в дверь пока еще закрытого трактира. Желание узнать правду оказалось сильнее проверенной истины, гласящей, что из вычерпанного источника не напьешься.
Увидев его, Фрида усмехнулась:
— О, вы снова здесь?
— Соскучился по вас.
— Я нравлюсь полицейским? Так я могу и зазнаться, — рассмеялась она, впуская Земана.
Ого, в деревне уже знают, что я криминалист? И это требует расследования, подумал он.
— Что вам предложить, товарищ майор? — спросила Фрида, когда Земан сел.
— Ну, например, чаю, — ответил он.
Это был странный заказ, потому что всюду предлагают и подают только кофе, типичный чешский «турецкий». За свою жизнь Земан столько его выпил, что чувствовал к нему отвращение. Чаще всего это был грубо смолотый, жидкий кофе, который вызывал только боль в желудке. Правда, бледный трактирный чай в старых влажных бумажных пакетиках был не лучше, но его хоть можно пить без ущерба для здоровья.
