— А… что еще они тебе рассказали?
— Сущие пустяки, — ответила девушка. — Что тебе понадобилось два дня, чтобы затащить в постель Джилли Уитней. Что Роберта Мелчет пала в твои объятия гораздо раньше, но не задержалась в них. Что из-за тебя в Нью-Йорке совсем не осталось добродетельных женщин моложе сорока пяти… Продолжать?
Уэйд судорожно замотал головой. Он не знал, что сильнее шокирует его — откровенная ложь этих женщин или то, что они терроризировали Магдалену своими вымыслами. А может быть, то, что она так спокойно рассказывает ему об этом, не стесняясь в выражениях…
— И… и… что ты по этому поводу думаешь? — спросил он через некоторое время, когда обрел способность говорить.
— А что тут думать? Ты взрослый, свободный мужчина. Это… гм… вполне естественно.
Уэйд немного успокоился.
— Вообще-то они тебе с три короба наврали, — сказал он.
— Я так и поняла. Ты совсем не похож на бабника, — вздохнула Магдалена. — Им просто хотелось побольнее уязвить меня.
— Почему не похож? — воскликнул задетый за живое Уэйд.
— Не знаю. Может быть потому, что ты до сих пор не попытался соблазнить меня.
Уэйд хмыкнул. Надо же. Все это время он считал Магдалену милой, доброй, красивой и недалекой. А она оказалась гораздо умнее девиц, с которыми ему приходится общаться.
— Никогда бы не подумал, что ты способна так рассуждать, — признался он.
— Очень неприятный сюрприз?
— Нет, что ты… Наоборот. Иногда хочется расслабиться и забыть о том, что ты обязан быть неотразимым.
— Бедняга, — сочувственно пробормотала Магдалена.
Уэйда словно кто-то толкнул. Впервые в жизни он слышал в голосе своего собеседника искреннюю жалость! Обычно ему завидовали, а не сочувствовали… Это было непривычно и немного обидно, но желание излить кому-нибудь душу взяло верх над гордостью.
— Ты не поверишь, как тяжело иногда бывает, — вздохнул он. — Мне уже тридцать, а я постоянно чувствую себя десятилетним мальчуганом, которого взрослые то и дело поучают.
— Ты не обязан никого слушать, — Мягко заметила Магдалена. — У тебя столько денег… Ты можешь жить так, как тебе хочется.
— Я понимаю, — уныло согласился Уэйд. — Но на деле все сложнее. Знаешь, я словно заложник своего положения… Единственный ребенок, сын, наследник. Должен быть лучшим, первым, идеальным. Плейбой, красавец, баловень удачи… Так до бесконечности можно продолжать. Но вот только, увы, в действительности я совсем другой.
— Удивительно… — задумчиво проговорила Магдалена. — То есть ты все время играешь роль…
