— Значит, твой отец принял ее в дом, — задумчиво проговорил Питер.
— Да. Он тратит на нее огромные деньги и всем торжественно объявляет об их родстве.
— И донья Лусия не возражает?
— Она смирилась. Она готова на все ради моего отца, и я должен признать, что с ней Лаура никогда не ведет себя вызывающе. Моя мать терпит ее присутствие. Хорошо хоть, что Лаура редко бывает в Алаведре. Отец купил ей квартиру в Мадриде, и она предпочитает проводить время там или со своими дружками-цыганами.
— Но раз твой отец не возражает, то почему ты так злишься?
— Потому что это оскорбление для меня и моей матери! — выпалил Иларио.
— Ты должен понять точку зрения отца, — возразил Питер. — Он любит Лауру и гордится ею. В конце концов, ничего страшного не произошло. Она твоя сестра и, по-моему, все-таки милая девушка…
— Милая девушка? — расхохотался Иларио. — Еще бы! Трудно ожидать другой реакции от человека, который только что целовал ее. Но я не ослеплен ее достоинствами и вижу, чего она добивается. Вначале она хотела разорить и опозорить его, сейчас она поняла, что гораздо выгоднее будет заполучить целиком состояние Диего Мендеса.
— Не драматизируй, Иларио, — недовольно поморщился Питер. — Лаура не похожа на чудовище, которым ты пытаешься изобразить ее.
Слова Иларио о том, что он целовал Лауру, ранили его. Если бы ты не вмешался, дружище, невольно подумал он, то я бы обязательно поцеловал ее. Но твое появление и твои обвинения лишили меня этой радости…
— Тебе кажется, что я преувеличиваю? — Иларио сжал кулаки. — Вот видишь, она уже успела превратить тебя в своего сторонника. Если бы ты провел с ней наедине еще полчаса, ты бы возненавидел меня.
— Неправда, — возразил Питер. — И Лаура вовсе не очерняла тебя. Она просто рассказала мне историю своего появления в Алаведре. После происшествия на площади я имел право на небольшое объяснение. И должен тебе признаться, коварства и драматизма в ее версии было гораздо меньше, чем в твоих словах.
— Конечно! — воскликнул Иларио. — А ты не задавал себе вопрос, с какой стати она принялась расписывать тебе подробности своей жизни? Гораздо логичнее было бы предоставить слово моему отцу. И потом, разве обязательно пускаться в объяснения ради человека, которого видишь второй раз в жизни?
Питер был вынужден признать, что Иларио по-своему прав.
— Но зачем ей лгать мне? — воскликнул он. — Что я могу ей дать?
— Лаура всех опутывает паутиной своей лжи, с горечью сказал Иларио. — Она знает, что ты мой друг, и решила переманить тебя на свою сторону. О, она прекрасно знает, как наносить смертельные раны. И к тому же ты хорош собой… Чем она лучше других женщин, которые просили меня познакомить их с тобой?
