— А ты откуда всё это знаешь? — с сомнением сощурился Гугер.
— Просто есть такая штука — Интернет называется.
Кирилл посмотрел вокруг: тёмная, гулкая кубатура храма, тусклые росписи, красные лучи больного и дымного заката, верещание птиц в листве лип за досками окон. Язычники, раскольники, Псоглавцы… Всё это было какое-то чужое, ненастоящее, случайное, не ему, словно кришнаиты в метро. Эта деревня вырожденцев, этот убогий мир — они, конечно, существовали, но никому не были нужны, даже себе. У этого мира прошлое не имело никакой цены, потому что в настоящем оно присутствовало только постыдной и мучительной разрухой. Индийские священные коровы и то были реальнее и важнее.
— Сохранилось только шесть православных икон с Псоглавцем, — продолжал Валерий. — На Русском Севере, на Урале, в Ростове и три в Москве. В Третьяковке, в соборе Кремля и в старообрядческом соборе.
— А где он?
— На Рогожском кладбище. Это между Таганкой и Лефортовом, в районе «Авиамоторной».
— Странно, не знаю такого, — снова удивился Гугер. — У меня там френд живёт, надо спросить.
— И ещё есть три фрески. В Ярославле, в Свияжске и в Макарьеве, это около Нижнего. Наша фреска получается четвёртой.
— А в Европе про него знают? — Гугер указал на Псоглавца.
— Знают, но там к нему относятся как-то без пафоса. Из больших святых просто разжаловали в какие-то поменьше.
— И чего, он тоже с собачьей башкой?
— Нет, там его считают человеком, но великаном. Например, он покровитель Вильнюса.
— Эстония, нашёл Европу, — хмыкнул Гугер.
— Литва, — поправил Валерий.
Кириллу вдруг остро захотелось домой. Даже не домой — в город, к нормальной жизни, к нормальным людям, не псоглавцам.
— Слушай, Гугер, — спросил он, — а сколько тебе нужно времени, чтобы снять фреску?
Гугер деловито перевернул бейсболку козырьком вперёд.
— Завтра я вырежу её болгаркой по контуру, — Гугер пальцем очертил некий прямоугольник, словно раму для фрески, — почищу и пропитаю раствором на первый раз. Через сутки — второй раз, ещё через сутки — третий. Получается, на четвёртый день можно будет снимать. И ещё сутки надо будет подождать, когда пропитаю с внутренней стороны.
— Поня-атно… — удручённо выдохнул Кирилл. Пять суток…
— А как будешь снимать? — спросил Валерий.
— Видал — листы фанеры везём?
— Видал.
— Соберу из них щит по размеру фрески и наклею на фреску. Когда высохнет, подцеплю к щиту вибратор и тихонечко отделю штукатурку от стены. Амплитуду движения мне инструктор сказал установить на три миллиметра. Чудеса технологии.
