Слезы наконец-то прорвались, но самотеком. Она не всхлипывала и не рыдала. Смотрела в рассеивающуюся тьму за окном, а слезы все лились. Милит проснулся — наверное, намокла подушка, но не стал впадать в панику: ах-ах, какой кошмар, Светлая плачет! — а принялся целовать ей глаза и вытирать рукой щеки и совсем не подходящим вояке ласковым шепотом бормотать утешающие слова. Наверное, утешающие. Не ругался же он, наверное. Говорил он на поющем эльфийском. Такой язык необычный. Называют отдельные слова — только легкий оттенок певучести. Говорят длинное предложение — песня. Интонации такие странные… А слова по отдельности — нормальные. Даже если по именам судить: Милит, Кайл, Далин… Чуточку пропевают первый слог. Ударение не фиксировано: Милит — на первый слог, Лиасс — на второй, Ариана — на третий…
Уняв ее слезы, Милит слинял через окно. Интересно. Нравственность ее блюдет, что ли, или не хочет с Маркусом сталкиваться?
А эльфы знали. Точно. Лена это чувствовала. Они не косились на нее. Кстати, это им вовсе было несвойственно: они всегда смотрели прямо в глаза. Они не косились на Милита. Они просто выглядели удовлетворенными. Примерно через неделю Ариана не удержалась:
— Разве я не была права? Разве тебе не стало легче?
— На душе?
Ариана подумала.
— На душе — вряд ли. Но ты даже ходить легче стала. Цвет лица улучшился. Аппетит появился. Спишь лучше.
— Сплю? — усмехнулась Лена. — Когда это?
Ариана так захохотала, что села прямо на траву и долго не могла успокоиться. В конце концов и Лена засмеялась — впервые с возвращения из Трехмирья. Злые смешки не считаются… Потом мамаша пристала к Лене с расспросами касательно сексуального поведения сына, вогнала Лену в краску, но не отвязалась, пока Лена не рассказала ей кой-чего. Все рассказывать — времени не хватило бы. Ариана одобрительно кивала.
— Ну чего ж не советуешь, что мне делать?
— Тебе? Лежать и наслаждаться, — хихикнула Ариана. — С него хватит. Ты видишь, он почти летает. Никогда его таким не видела.
— Не люблю я его…
— Ну и не люби. Кто тебя заставляет? Его любви вполне хватает на двоих, — рассудительно сказала Ариана. — Но разве ты не можешь принимать его любовь? Он доволен. Он почти счастлив. Мой сын кто угодно, но не самонадеянный дурак, и на место в твоем сердце не претендует. Пусть он будет рядом. Знаешь… Милит — хороший друг.
— И сильный маг.
Ариана помолчала секунду, соображая, потом вытаращила глаза:
— Аиллена! А ведь и правда… Ты вернула ему… Ты вернула ему магию!
