— Да, странная история, — сказал майор госбезопасности Анохин, рассматривая фотокопию чертежа величиной с почтовую открытку, на котором в правом углу строгим прямым шрифтом было написано: «План урочища Ста могил».
На стекле письменного стола перед майором лежали паспорт, спички, коробка папирос и раскрытый большой нож с деревянным черенком.
На краю стола лейтенант осторожно вскрывал ключом продолговатую консервную коробку. Отогнув жестяную крышку, он даже присвистнул от неожиданности. Анохин удивленно взглянул на него.
В коробке оказались листки плотной бумаги, обернутые в прозрачную влагонепроницаемую ткань. Майор быстро просмотрел их. На одной карточке задержал взгляд, прочитал вслух:
— «Вайс шметерлинг».
— «Белая бабочка», — невольно перевал лейтенант.
— Вот именно... Анатолий, вы не помните, как фамилия старика-кладоискателя из Терновки?
— Кажется, Куцый.
— Пожалуй, он. Но при чем тут «белая бабочка»? — Майор помолчал и, словно разговаривая с самим собой, произнес: — Пароль?.. Кличка?..
Стук в дверь прервал его размышления.
Вошедший передал майору выцветшую желтоватую бумажку:
— Было зашито в подкладке пиджака.
Майор отложил погасшую папиросу, развернул бумагу и увидел несколько строк, написанных мелкими готическими буквами. В конце стояла размашистая подпись по-русски: «Сергей Лаврентьев». И рядом дата: «23.VI.1913 г.».
Анохин встал, снова закурил, прошелся по комнате. Дело начинало осложняться.
— Анатолий, где бы нам сейчас достать образцы подписи академика Лаврентьева?
— В банке. Он ведь начальник экспедиции.
— Не подходят.
— Тогда на телеграфе. У академика большая переписка...
— Пожалуй, верно. Придется вам сейчас же съездить.
Лейтенант уже направился к двери, но вдруг, о чем-то вспомнив, обернулся:
— Можно и у нас найти.
— У нас? Где?
— Я сейчас принесу.
Анатолий вскоре вернулся, неся подшивку «Южноморской зари». Он раскрыл ее и показал майору газетную полосу. Через всю страницу жирными черными буквами был набран заголовок: «Южноморскому университету сто двадцать пять лет». В центре полосы выделялось приветствие академика Лаврентьева с четким факсимиле.
Майор взял лупу, но тотчас отложил ее — настолько были похожи подписи.
— За сорок лет у академика не изменился почерк... А на телеграф езжайте... Я буду ждать.
