— Юрий Николаевич! Это я, Игнат, отворите!
Игнат был кучером, он вырос в доме Кариных,
Юрий часто играл с ним в детстве… Именно он летними ночами наяривал в парке на гармошке и распевал веселые песни… «Если и он желает мне зла подумал Юрий, — пусть все идет к черту, и я в том числе!» Он высунулся из окна и крикнул:
— Поднимайся, старина…
— Не могу, дверь не поддается.
— Иди открой, няня, он один.
— Что ты наделал, несчастный? — прошептала Татьяна Ивановна.
— Будь, что будет… — устало отмахнулся Юрий. — Все равно он меня видел… Впусти его…
Старуха не тронулась с места, и Юрий сам пошел к двери. Опомнившаяся Татьяна Ивановна остановила его:
— Вернись. Барину не пристало открывать дверь кучеру. Я пойду.
Юрий пожал плечами и сел. Когда Татьяна Ивановна вернулась с Игнатом, он поднялся им навстречу.
— Рад тебя видеть, Игнат.
— Да и я доволен, — улыбнулся в ответ румяный широколицый парень.
— Надеюсь, ты не голодал?
— Бог миловал, барин.
— Все еще играешь на гармошке?
— Случается…
— Буду рад послушать… Я тут еще побуду…
Игнат не ответил, только улыбнулся еще шире, скаля крупные сверкающие зубы.
— Выпьешь? Дай стакан, Татьяна.
Она нехотя подчинилась. Игнат поднял стакан:
— За ваше здоровье, Юрий Николаевич.
Он выпил, и в комнате повисла напряженная тишина.
— Иди с Богом, — нарушила молчание Татьяна Ивановна. — Барин устал.
— Надобно вам сходить со мной в деревню, Юрий Николаевич…
— Зачем бы это? — спросил Юрий, невольно понизив голос. — Что мне там делать, старина?
— Надобно, и все тут.
Татьяна Ивановна готова была броситься на Игната, на ее бледном, обычно спокойном лице Юрий вдруг увидел такое странное, дикое выражение, что содрогнулся и произнес с отчаянием в голосе:
— Оставь его. Успокойся. Это ничего не изменит…
Она кричала, не слушая Юрия, кричала и тянула к Игнату скрюченные пальцы:
— Бесовское отродье, сукин сын! По глазам твоим бесстыжим вижу, что ты удумал! Да как ты смеешь приказывать барину?
Игнат яростно сверкнул глазами, но сдержался и сказал с напускным равнодушием:
— Молчи, бабушка… Люди в деревне хотят поговорить с Юрием Николаевичем, всего и делов…
— Скажи, что им от меня нужно, — попросил Юрий. Он вдруг почувствовал себя смертельно уставшим и хотел одного — лечь, заснуть глубоким сном и спать долго, очень долго…
— Надобно решить, как будем делить вино. Из Москвы прислали бумагу.
— Вот оно что! Вижу, мое вино тебе понравилось… Могли бы и до утра подождать.
Юрий направился к двери. Игнат следовал за ним по пятам. На пороге он на мгновение остановился, как будто его одолели сомнения, потом вдруг вырвал из-за пояса маузер, как когда-то хватал кнут, и выстрелил два раза подряд. Первая пуля попала Юрию в спину между лопатками, он удивленно вскрикнул и застонал. Вторая вошла в затылок и мгновенно убила его.
