«Закон Сазонова — Рубцова» или закрытие открытия
Кончились зимние каникулы. Мы с Мишкой отдохнули и пришли в рабочее состояние. Именно в этот период мы и сделали свое открытие, которое на некоторое время обессмертило наши имена среди учащихся нашей школы.
Как-то Галина Владимировна вызвала меня и не вызвала Мишку. Уроки мы учили вместе, все задачки решили, примеры тоже, оба прекрасно подготовились. Я получил пятерку, а Мишка ничего.
— Обидно, — сказал Мишка, — что такие прочные знания пропадают!
— Они пригодятся на будущее, — заверил я. — И потом, тебя вроде недавно спрашивали.
— Три математики назад. Сегодня четвертая.
— Могли, конечно, вызвать. Вот на второй нечего волноваться.
Мы принялись рассуждать на эту тему, прикидывать, когда опасность вызова к доске больше, когда меньше, когда ее вообще нет, и вдруг нежданно-негаданно пришли к выводу, который мог бы, наверное, сделать любой учащийся, но почему-то не сделал.
Вот что мы для себя уяснили: если сегодня тебя вызвали отвечать, то уж завтра почти наверняка не спросят, но, чем больше времени прошло после ответа, тем вероятность того, что ты окажешься у доски, возрастает, и тут уж надо быть начеку. Вроде бы все об этом хорошо знают, однако ни один человек данное явление с точки зрения науки не оценил.
— А ведь мы открыли закон, — торжественно промолвил Мишка. — Закон школьной жизни!.. Его только надо сформулировать, изучить, подкрепить расчетами…
— И широко применять! — добавил я.
— Еще как! — пообещал Мишка.
Не откладывая дела в долгий ящик, в тот же вечер, попыхтев часа три, мы загнали свой закон в очень изящное, по мнению Мишки, определение. Теперь он выглядел солидно:
«Опасность вызова учащегося для ответа прямо пропорциональна количеству уроков данного предмета, прошедших с момента вызова того же учащегося».
Поскольку закон открыли сразу два человека — Мишка Сазонов и я, Павлуха Рубцов, мы его так и назвали: «закон Сазонова — Рубцова». Дали ему и другое название: «закон волнообразного обучения». Но это потом. А почему волнообразного — объясню.
С таким названием закон был достоин того, чтобы его сразу поместить в учебник, не знаю, правда, в какой. К математике он отношения не имел, а физику мы еще не проходили. Но в учебник помещать не обязательно, его и так все прекрасно запомнят.
Конечно, у закона не всё было в порядке, страдал он одним крупным недостатком: по нему мы пока не могли точно установить, к какому именно уроку надо начинать готовиться после того, как тебя спросили — к третьему или пятому, четвертому или какому-нибудь еще.
