Это,верно, то самое электричество, о котором говорил монтер, подумал Роланд.
Он поднялся в мезонин. Губы и нёбо у него пощипывало от сладкого металлического привкуса в воздухе. Возможно, это оттого, решил Роланд, что он поднялся на самый верх дома. Он стал на колени, чтобы открыть дверцу в стене.
Под крышей сильно пахло озоном. Сокровища лежали там же, где он их оставил. Роланд протиснулся в дверцу и боком пролез меж балками, стараясь не задеть оштукатуренную стену.
Тонкая пыль, покрывающая все, не поднялась в воздух, когда Роланд протискивался меж балками. Она была так насыщена статическим электричеством, что лежала густо, словно мех. Роланду казалось, будто он ползет по шкуре какого-то животного.
Он вытащил Сокровища и с трудом вылез сам. Камень он завернул в свою футболку, а чашку — в полотенце и повернулся, чтобы закрыть дверцу. И тут в свете фонарика увидел на стене мужские тени.
Роланд вздрогнул от испуга — и застыл на месте. Он видел стену ясно, до последней трещинки на оштукатуренной поверхности; он слышал все звуки в доме и на улице. Он не дышал; голова его лихорадочно работала.
Тени эти падали от людей, которых в комнате не было. В пустой маленькой комнате спрятаться было невозможно. К тому же эти двое должны были бы стоять между фонариком и стеной, чтобы тени упали на стену.
Эта комната была спальней Роланда. Здесь нечего бояться. Это пятна на стене. Пятна от сырости — ведь дом пустой.
Роланд подошел ближе. Тени не изменились в размере. Плоские тени на стене, неподвижные, четкие, черные.
"Это оптический обман. Закрою глаза и посчитаю до десяти. Или все это фокусы статического электричества. Прием отдаленных сигналов, как сказал монтер".
Роланд закрыл глаза, но две фигуры, словно на негативе, встали перед его внутренним взором, желтые на черном фоне опущенных век. Он открыл глаза: черные на желтом. Закрыл: желтые на черном, но такие же четкие. Роланд затряс головой — фигуры исчезли, но потом снова возникли. Он медленно повернул голову в сторону — и назад.
С закрытыми глазами он видел тени, только если стоял лицом к стене.
Роланд открыл глаза и погасил фонарик. В темноте желтые тени все так же стояли в полный рост. В воздухе вспыхивали маленькие искорки, по контуру теней их было больше — словно железные опилки, липнущие к магниту.
Какая-то сила в комнате, казалось, зажала Роланду голову так, что он не мог отвести глаз. Тело его немело, в голове и вокруг раздавался — он это чувствовал, хотя и не слышал — гул, мощный, высокий, настойчивый, и искры по контуру двух теней слились в голубое пламя.
