— Убежал бы.
— Да! — согласилась она, удовлетворенная тем, что оказалась права. Именно так он и поступил бы — так же, как поступил Кевин. — Вы играете людьми, верно? Тщательно просчитываете и взвешиваете все «за» и «против». А потом делаете то, что вам нравится, когда вам нравится, и проверяете точность собственных расчетов! Так вот, я не хочу с вами играть! И никогда не хотела! А если это является частью вашего дурацкого плана…
— Мои планы никогда не бывают дурацкими, — непринужденно возразил он.
— …выставить меня отсюда, — закончила она, кипя от гнева, — то позвольте сообщить вам, что в понедельник я улетаю!
— Только в понедельник? — спросил он, притворяясь страшно разочарованным.
— Да, — сквозь зубы процедила Одри. Она сделала шаг в сторону, но Витторио точно рассчитанным движением заставил ее вернуться и прижал к себе.
— Отпустите меня!
— Нет. Обмен оскорблениями не даст вам того, чего вы хотите, — мягко промолвил он.
— Вы же все равно не дадите мне того, чего я хочу, так какое это имеет значение?
— Не имеет? — Витторио приоткрыл губы так, что кто-нибудь другой принял бы это за улыбку, и поцеловал ее. Крепко. Не так крепко, чтобы причинить боль, но достаточно настойчиво, чтобы Одри запомнила это на всю жизнь. Наказание, которое вовсе не было наказанием.
Поцелуй был именно таким, как ей представлялось в мечтах. Даже лучше. Жарким, пылким, страстным… Но Витторио и тут не упустил случая поиздеваться над ней: он первым прервал поцелуй, медленно отстранил Одри и посмотрел на нее сверху вниз. А потом улыбнулся.
— Лицо ангела, — негромко сказал он, — и душа, словно стальной капкан. — Тут, как по заказу, открылась дверь парадного. Он повернулся и легко сбежал по ступенькам — навстречу Джованне.
Ангел? Одри закрыла глаза и ощутила легкий трепет. Это случилось так быстро и кончилось так внезапно, что она не успела насладиться долгожданным прикосновением умелых губ, ласковых рук… Неужели Витторио хватило времени убедиться, что он был прав?
Одри вцепилась в перила и осторожно посмотрела вниз. Ей нужно было во что бы то ни стало взглянуть на Джованну. Она не видела ее лица, только глянцевые темные искусно уложенные волосы, наряд из шелка янтарного цвета, наброшенную на плечи коричневую шаль… красивые руки, взметнувшиеся, чтобы обвить шею Витторио, и наклонившуюся навстречу мужскую голову…
Женщина почувствовала приступ тошноты и закрыла глаза.
— Одри! — окликнули ее из столовой.
Она резко отпрянула от перил, нырнула в квартиру и захлопнула за собой дверь.
