Нина сильно покраснела. Он совершенно уверен, что она должна быть ему благодарна.
— Но я даже не знаю вас! — сердито воскликнула она. — Вы сказали, что вы юрист, но это может быть и неправда. Откуда мне знать? Я думаю, что вы не лучше Локасто, который мне прохода не давал! — выпалила Нина.
Его глаза прищурились, а пальцы крепче сжали руль.
— Вы подобрали меня, когда я действительно находилась в отчаянном положении, но теперь вы ждете от меня бесконечной благодарности. Что ж, я благодарна вам, но не настолько! — горячо закончила она.
Он, словно не веря своим ушам, покачал головой и, не глядя на Нину, спокойно ответил:
— Посмотрите на себя, Нина. Меня пришлось бы долго уговаривать принять ту благодарность, которую вы имеете в виду.
Нина вспыхнула до корней волос. Ну нет, больше она не намерена терпеть унижения. Пусть этот красавец-юрист с острым языком и считает ее чем-то вроде грязи под колесами его лимузина, но у нее еще осталась гордость.
— Если я вас не знаю, то что я могу подумать? Я не всегда выгляжу так, как теперь. Меня не каждый день забрасывают помидорами на улице. К тому же я далеко не глупа. Я, черт побери, совершенно уверена в том, что, если бы на моем месте в грязи валялась синьора Локасто, вы не остановились бы и не захотели отвезти ее к себе, чтобы она могла принять ванну!
На этот раз он рассмеялся.
— Нина, — вздохнул он. — Вы именно такая, как я и ожидал.
Странно. Какое непонятное замечание.
— Что вы хотите этим сказать? — прошептала она. — Мы же никогда не встречались. Кто вы все-таки такой?
Он полез во внутренний карман своего пиджака, вытащил и протянул ей визитную карточку. Да, он юрист, Фредерико Бьяччи, его контора находится в Нью-Йорке. Ну и что? Для нее он все равно абсолютно посторонний человек.
Нахмурившись, она вернула ему карточку, которую он небрежно сунул в карман.
— Я ожидал, что вы окажетесь именно такой, потому что видел выражение вашего лица, когда вы лежали в грязи, — ответил он.
— Интересно, и какое же у меня было выражение? — фыркнула Нина, смутившись, что он опять напомнил ей о позорном изгнании.
Он немного помолчал, словно не зная, как точнее выразить мысль. Затем все же проговорил:
— Вы как будто не могли поверить, что это происходит на самом деле. Вы были в ярости. Я прочел это на вашем хорошеньком личике. И подумал, что, если бы на вас не ополчилась вся округа, вы тоже влепили бы синьоре пощечину.
— А вы на самом деле юрист, а не психолог? — язвительно осведомилась она.
