Графу хорошо была видна лужайка у него под окном, однако на ней не было ни души.
Свист повторился. На этот раз граф понял, что он доносится с громадного дерева магнолии, чьи белые, точно совковые, цветы склонялись к самому окну.
Он поднял голову и увидел, что в самой гуще ветвей, забравшись так высоко, что она оказалась почти на уровне его окна, сидит Калиста!
— Я хочу поговорить с вами!
Он едва расслышал ее слова, так тихо она произнесла их. Однако, высунувшись еще больше из окна, граф спросил:
— О чем же?
— О вас. Я ведь просила вас не приезжать сюда.
— Довольно трудно беседовать в таком положении, — заметил граф. — Не лучше ли мне присоединиться к вам?
— Да что вы! Ничего у вас не получится! — сказала девушка с ядовитым смешком. — Легче перелезть с этого дерева в дом, чем наоборот.
Граф осмотрел дерево оценивающим взглядом. Оно казалось очень старым, но ветви его выглядели достаточно мощными и крепкими для того, чтобы выдержать вес его тела.
Спальня его была на втором этаже, не так уж высоко над землей.
Он выбрался на подоконник снаружи и услышал, как Калиста быстро проговорила:
— Лучше бы вы этого не делали. Я вовсе не хочу, чтобы вы свалились и разбились или переломали себе все кости… Мне же потом придется за вас отвечать.
— Я не такой уж дряхлый старик, — едко заметил граф.
Его раздражало, что эта малышка смеет сомневаться в его способности перелезть из окна на дерево.
В действительности оказалось довольно трудно обогнуть открытую створку окна и уцепиться за ближайшую к нему ветку, однако граф был куда более ловким и сильным, чем большинство его друзей.
Фехтование, бокс и верховая езда поддерживали его в отличной форме; добравшись до толстого ствола магнолии, он уже совершенно спокойно спустился на землю.
Без сомнения, эти упражнения не придали элегантности его вечернему костюму, но главное — он благополучно спустился; Калиста последовала за ним.
Граф как раз отряхивал руки, когда она подошла к нему:
— Раз уж вы здесь, лучше нам уйти куда-нибудь подальше от окон, хотя спальня мамы с другой стороны дома.
Сказав это, она быстро нырнула в густые кусты рододендрона, окаймлявшие лужайку. Последовав за ней, граф заметил под ногами узкую извилистую тропинку.
Идя за девушкой по тропинке, граф был потрясен, обнаружив, что на ногах у нее — вязаные рейтузы в обтяжку, столь любимые модниками времен Георга IV.
Поверх было надето нечто вроде жокейской курточки. Она была голубая, как ливрея слуг, но воротник и манжеты были нежного лимонно-желтого цвета.
