Потом я узнал свою соседку, она медленно шла по песку. Ее длинные белые одежды развевались, плывущие по ветру волосы напоминали оперение сказочной птицы.
У ног крутились обрывки лент, над головой стремительно метались два или три песчаных ската. Она брела по полночной пустыне, никого и ничего не замечая, а за ее спиной одиноким маяком светилось окно верхнего этажа пятой виллы.
Потуже запахнув халат, я прислонился к столбу веранды и молча смотрел на нее, простив ей в этот миг и несносные ленты, и грубияна-шофера. Иногда она терялась в зеленоватой тени дюны, затем возникала опять. Слегка откинув голову, продолжала она свой путь от бульвара к песчаным холмам вокруг высохшего озера.
Она уже приближалась к длинной извилистой террасе, созданной наносами песка, когда неестественная прямизна ее пути и размеренность походки привели меня к мысли, что она движется, как лунатик.
Я напрягся, глянув на песчаные скаты, которые вились над ее головой, потом перепрыгнул через перила террасы и бросился по пескам за ней.
Острые камешки, раня босые ноги, мешали бежать, но я сумел догнать ее как раз, когда она занесла ногу над кромкой песчаного гребня. Укоротив шаг, я нагнал ее и коснулся локтя.
В метре над нами кружились и шипели скаты. Необычное свечение, принятое мною за лунный отблеск, отбрасывало, видимо, ее белое одеяние.
Я ошибался — соседка не было сомнамбулой. Она не спала, просто шла отрешенная от всего мира, погруженная в свои мысли. Черные глаза ничего не видели перед собой, белоснежное лицо с тонкими чертами было неподвижно и выражало не больше, чем мраморная маска. Глядя как бы сквозь меня, она слабо повела рукой, как бы отстраняя. Потом резко остановилась, взглянула вниз и сразу вернулась к жизни. Взгляд ее прояснился, и она, мгновенно увидев себя у самого края пропасти, шагнула назад. Испуг усилил свечение ее одежды.
Летавшие над нею скаты рванулись вверх, круги их стали шире.
— Я не хотел вас пугать, — сказал я. — Но вы слишком приблизились к обрыву.
Незнакомка покачнулась, недоуменно подняв тонкие, черные брови.
— Что? — спросила она, запинаясь. — Кто вы? — А потом негромко, как бы расставаясь с тайными грезами, проговорила: — На мне останови свой выбор, о Парис, не на Палладе…
Женщина смолкла и гневно глянула на меня — ее яркие губы вздрагивали — и пошла прочь. Песчаные скаты снова закружились над нею едва заметными тенями.
Я подождал, пока соседка не вошла в свою виллу, и лишь потом повернул к своему дому. Посмотрев на землю, я увидел на песке, в одном из отпечатков ее следов, что-то блестящее. Это был великолепно ограненный алмаз, рядом лежал еще один. Быстро собрав с полдюжины камней, я уже раскрыл рот, чтобы позвать ее, но тут ощутил в руке что-то влажное и разжал пальцы.
