— А где же твои подружки? — спросил он, решив оставить эту тему.
— А зачем тебе? — спросила я в ответ — Хочешь с Дашкой поболтать?
Я его снова разозлила. Это было видно и невооруженным взглядом. И дураку понятно, что болтать с Дашкой у него не получилось бы и при всем его желании. А у него такого желания и не было никогда.
— Так зачем?
— Ты всегда с ними ходишь. А сейчас почему-то одна. С чего бы это?
— Ну, ты высказался на этот счет, — пожала я плечами — Разрешу тебе потешить свое самолюбие и не буду возражать.
Максим посмотрел на меня с удивлением.
— То есть хочешь сказать, что действительно ждешь здесь парня?
— Что тебя удивляет, Куликов? Мне двадцать один год, в конце-то концов!
Максим усмехнулся. Зло усмехнулся, как мне показалось.
— Не прошло и двух лет учебы в институте!
Я нахмурилась. Теперь он разозлил меня. И почему моя личная жизнь должна кого-то касаться кроме меня самой? Кому какое дело до того, встречаюсь ли я с кем-нибудь или «в девках сижу»? Это никого не должно касаться! Но касается… почему-то Максима Куликова и его дружков!
— Ты лезешь не в свое дело, Куликов! — сказала я.
— Мне интересно…
— А не должно быть интересно!! — перебила я его — Чего ты вообще ко мне пристал? Богатенький сынок решил поиграться? Тогда тебе не в институт, а в детский сад надо!
Его это оскорбило. Лицо помрачнело, но он быстро собрался с мыслями и выпалил:
— Уж кто бы говорил, да не ты, Славина! Ведь твое общение с противоположным полом и сводится к опыту, приобретенному в детском саду!
Это было сильно. Я почувствовала, как слезы готовы рвануться из глаз. В горле встал плотным ком, а сердце почему-то забилось сильно-сильно. Я встала со скамейки, собираясь уйти.
— Зато твой опыт получен наверное в одном из самых первоклассных борделей Европы!
Это были мои последние слова, перед тем как я двинулась к выходу, не разбирая дороги.
Я ненавидела в этот момент всех на свете. И в первую очередь, конечно же, Максима Куликова! Хотелось придушить его собственными руками, и плевать на уголовную ответственность!
Я бежала и бежала вперед, порой налетая на прохожих, попутно извиняясь и продолжая путь, не удостоив их ответом на вопрос «Все ли в порядке?». Неужели не видно, что не все в порядке? Что все плохо? Я злилась и на них тоже. Хотя они, конечно же, не были ни в чем виноваты, они даже хотели мне помочь. Но в силу своего бунтарского характера я как всегда отмахивалась от этого. Мне хотелось одного: чтобы никто ко мне не приставал сейчас, чтобы никто не спрашивал, все ли в порядке, чтобы я осталась одна, и уже в одиночестве смогла обо всем подумать.
