— Ну, и кто это? — спросил Френсис. Если ему не удалось ни разу произвести на нее впечатление, по крайней мере он может посадить ее на место. — Кто?
Мальчишки рассмеялись и тут же умолкли.
— Джозеф Эллин, — сказала Глория и показала пальцем на зардевшегося мальчугана.
Джозеф от изумления разинул рот. Он был уверен, что Глория не видела, как он швырнул яйца, и не понимал, каким образом она догадалась, что это он. Остальные тоже удивились.
Глория погрозила Джозефу пальцем. Он побледнел и отступил назад.
— Стыдно тебе! — проговорила она. — Выпороть бы тебя!
— Что здесь происходит?
Даже не поворачиваясь, все знали, что пришел преподобный Беллингем. Он не получил ответа на свой вопрос, однако и не нуждался в нем, когда увидел Уильяма в колодках, запачканную юбку Глории и оттопыренные карманы мальчишек.
Джозеф еще сильнее побледнел. Даже больше колодок его пугало то, что священник может указать на него пальцем в церкви и назвать его грех. А потом, после этого унижения, еще отец побьет как следует.
— Я не хотел, — захныкал он, видя, как остальные молча опустили головы. — Я метил в слабоумного Уильяма. Зачем мне попадать в Глорию Уоррен?
Даже Френсис присмирел в присутствии священника.
— Убирайся! Уходи отсюда! Я подумаю, как с тобой быть! — прогремел Беллингем. Таким голосом он обыкновенно начинал говорить только к середине службы.
Счастливый Джозеф бросился бежать, только пятки засверкали. Сегодня вечером он будет долго молиться, чтобы завтра палец священника не указал на него. Френсис Стивене повернулся с такой стремительностью, что наткнулся на одного из мальчишек и яйцо в кармане у него лопнуло, обдав его зловонием.
Глория не меньше остальных удивилась неожиданной помощи Беллингема. Когда Сара бросила ее, она подумала, что ей одной придется расхлебывать всю эту кашу.
— С тобой все в порядке? — спросил священник и, опустившись перед Глорией на колени, принялся белоснежным платком оттирать ей юбку.
Щеки у Глории еще пылали от ярости.
— Со мной все в порядке, но мне придется просить Бога, чтобы он простил мне мой гнев.
Беллингем встал с колен, сложил запачканный платок и брезгливо сунул его в карман.
— Бог увидит только твою красоту, — сказал он. — Как и я.
Глория изумилась. Преподобный Беллингем был не из тех, кто любит хвалить. Даже в хорошем поступке он умел находить дурную сторону, и Глория подумала, что он был гораздо искреннее, когда обратился к Уильяму.
— Ты, парень, — сказал он, посуровев, — постарайся больше не навлекать бед на тех, кто тебе помогает.
