— Не хочешь ли ты сказать, что тратилась на меня все это время? — спросила Вирджиния.
— Ты не требовала больших расходов, — улыбнулась тетя. — И если у тебя не было того комфорта, какой мог бы быть в дорогой лечебнице, то, по крайней мере, я выходила тебя своими средствами.
— Лучшими средствами в мире, — преданно заявила Вирджиния. — Можешь не волноваться, тетя; даже если я когда-нибудь уеду, все равно не позабуду всего того, что узнала от тебя: и о натуральных продуктах, и об овощах, и что единственный сахар, необходимый организму, — это мед от пчел в саду.
— Ты, безусловно, моя лучшая реклама, — признала тетя. — Но, дорогая, мир за окнами ждет тебя, и, когда немножко окрепнешь, ты должна вернуться и предстать перед ним.
— Зачем? — строптиво взъерошилась Вирджиния.
— Затем, что, во-первых, там твой муж, — ответила Элла Мэй, взяв в руки письмо, лежащее рядом с ней на кушетке.
— Я не хочу его видеть! Мы никогда с ним не встретимся! — объявила Вирджиния.
— Почему? Ты боишься? — удивилась Элла Мэй.
— Нет, не боюсь, — поправила Вирджиния, — а презираю. Он — охотник за приданым, человек, который польстился на взятку и женился на той, кого ни разу в жизни не видел.
— Звучит ужасно, я согласна, — признала тетя, — но должна тебе откровенно сказать, Вирджиния, он мне нравится. Он был таким спокойным, таким серьезным, когда все остальные только и знали, что бегали по дому с криками. Когда у твоей матери подкосились ноги, он отнес ее на кровать, послал за доктором, организовал слуг, и при этом все его слушались. Такой мужчина мне по душе. Он напоминает Клемента, моего мужа, когда он был жив.
— Мне все равно, кого он тебе напоминает, — грубовато ответила Вирджиния. — Я намереваюсь отделаться от него.
— Развод здесь не так легко получить, — спокойно заметила тетя, — и гораздо труднее в Англии.
— Но не захочет же он оставить меня при себе! — воскликнула Вирджиния.
— Ну, это ему решать, — ответила Элла Мэй. — Он всегда очень вежлив в письмах. Каждый раз интересуется, не может ли он быть чем-нибудь полезен. Наверное, Вирджиния, мне следует ответить, что ты снова на ногах.
— Нет! И еще раз нет! Ты не сделаешь этого! Слышишь, тетя? Ты не должна! Он может захотеть повидаться со мной, а я этого не перенесу.
— Я могу и не торопиться, — спокойно ответила тетя Элла Мэй, — но рано или поздно он все равно узнает.
— Каким образом?
— Если только ты не останешься здесь отрезанной от всего мира на всю жизнь, люди обо всем узнают.
