Брюс откинулся на спинку сиденья. Черт, как же ему тяжело видеть этот затравленный взгляд и прыгающие от смущения и стыда нежные губы! Губы, которые так целовали его… Он так много хотел сказать ей! Какая она красавица. Какая она сексуальная. И он уверен, что она ничего не играла, потому что такое не сыграешь. И он ни в коем случае не стал думать о ней хуже, потому что все было божественно. И что ни за какие блага мира он не забудет этого потрясающего секса…
Но Брюс молчал. Молчал, потому что смутно догадывался, что сейчас Кейт попросту не захочет ничего слушать, да и не нуждается ни в каких словах. Поэтому он просто сидел и смотрел на нее.
Она заломила пальцы.
— Значит… Джейсон в Аризоне?
— А? Да! Он улетел на день раньше. Неожиданно все случилось, клиент переиграл встречу…
— Но как ты…
— Я получил твою записку. Вместе с сэндвичами.
— Это были сэндвичи Джейсона!
— Да нет же, я посмотрел. Ветчина, салат и…
— Майонез без холестерина.
— Точно.
Кейт кивнула. Картина понемногу прояснялась.
— Такой же заказ. Я не заметила. Сегодня их делала сестра.
— Когда я прочитал записку, я решил, что ты назначаешь мне свидание.
Она опять кивнула, бессильно опустила голову и задумалась. Брюс смотрел на нее, и возбуждение горячей волной вновь поднималось в нем. Черное платье, которое девушка подобрала с сиденья и прижала к груди, почти не прикрывало ее. Он видел ее бедра и темный треугольник внизу живота, и эту упругую грудь с такими нежными и розовыми сосками…
— Прости меня.
Честно говоря, он понятия не имел, за что извиняется. Скорее всего, сейчас она придет в себя и просто вышвырнет его из лимузина, так что надо бы одеться и перестать на нее смотреть… Но на что же тогда и смотреть, как не на обнаженную красавицу, сидящую в полуметре от тебя?
— Да нет, это я должна извиняться. Я должна была догадаться даже в темноте. Хотя, знаешь, а вы ведь похожи!
Брюс кивнул, хотя это заявление и не принесло ему никакой радости. Они с Джейсоном были примерно одного роста и веса, одинаково — почти — сложены, одинаково подстрижены…
— Я все пытаюсь найти себе оправдание, что-нибудь вроде «каждый может совершить ошибку».
Здесь выдержка покинула Кейт, она прижала руки ко рту и задрожала. Глаза налились слезами, и Брюс испытал острейшее желание обнять ее и утешить, однако сдержался. В данных обстоятельствах это был бы не самый удачный ход. Поэтому он просто очень тихо произнес:
— Послушай… не вини себя. Я вовсе не думаю о тебе ничего такого, честно!
