. Весьма примечательно, что в составлении этих листовок участвовали и взятые в плен иностранные солдаты, например, капрал Х. Шрёдер
[303].
По свидетельству западных историков, подобная агитация не была в достаточной степени эффективной, поскольку «большинство британских добровольцев мало заботила политическая сторона их миссии, они воспринимали ее как работу — способ избежать бедности»[304].
Тем не менее нельзя не признать, что подрывная деятельность большевиков спровоцировала дезертирство и неподчинение иностранных солдат приказам командования. К примеру, в феврале — марте 1919 года выполнять приказы офицеров отказались бойцы 13-го йоркширского пехотного полка, 310-го инженерного полка и 339-го американского пехотного полка. Эти факты свидетельствовали о том, что военное командование интервентов стало постепенно утрачивать контроль над собственными войсками. Зачастую не имея возможности арестовать агитаторов, офицеры союзной контрразведки задерживали их близких родственников. Так интервентами была арестована и расстреляна жена одного из командиров Красной Армии П. Г. Аксенова[305], но даже этот метод не оказывал должного воздействия.
В итоге на фоне солдатских бунтов в июле 1919 года Северную область начали покидать войска интервентов. Отчасти это было связано с обострением политической ситуации на Западе, отчасти — с поражениями белых армий. Первыми ушли американские, французские, итальянские и сербские части. Последними, в октябре 1919 года, эвакуировались англичане.
* * *
Окончание иностранной интервенции спровоцировало очередной виток реформы белогвардейских спецслужб.
Во-первых, в структуре центрального аппарата ВРС были сформированы Общая канцелярия, Отдел дознаний и Регистрационная часть. Во-вторых, по предложению М. К. Рындина на территории Северной области были созданы 9 отделений военного контроля: Архангельское, Холмогорское, Пинежское, Двинское, Онежское, Тарасовское, Железнодорожное, Мезенское, Тыловое и Мурманское (образовано последним). А отдельные контрразведывательные пункты (как Селецкий и Обозерский) были преобразованы в отделения Полевого контроля войсковых районов[306]. Таким образом, контрразведка антибольшевистской Северной области приобрела жесткую пирамидальную структуру, способствовавшую налаживанию четких структурно-функциональных связей между ее отдельными элементами. Во-вторых, было увеличено финансирование контрразведывательных органов. К примеру, сумма содержания Онежского ВРБ возросла на 34 %
