Кольцо предназначения | страница 27
Отец сам отвез Веру и такса в ветеринарную клинку. Из желудка собачки извлекли осколки куриных костей, дали лекарство, сделали укол. Ветеринар, похожий на молодого Армена Джигарханяна, сказал Веронике:
– Будем надеяться, все обойдется.
Но не обошлось. Вера не пошла на работу, осталась дома с Гекельберри. Около двух часов дня, когда закончился снег и прояснившаяся даль подала заплаканным Вероникиным глазам надежду, он стал тихонечко стонать, в три часа не смог даже открыть глаз, а к шести – умер.
Вероника больше не плакала. Она запеленала Гека в кусок темно-вишневого атласа, много лет хранившегося зачем-то в шкафу, и положила в коробку из-под обуви. Завтра, когда стемнеет, она отнесет его к ботаническому саду, куда они вместе раньше ходили гулять. Там у ограды рыли канаву неизвестного назначения, а закопать забыли. Наверное, она сможет положить туда коробку и забросать чуть оттаявшей землей и кусками щебня. Наверное, Гекельберри приятно будет лежать в его любимом садике, и его покой никто не потревожит...
Зазвонил телефон.
– Дочь, ну как там Гек?
– Гек умер, папа. Только что. Ты когда? Поздно вернешься?
– Поздно. Жалко Гека, Веруша.
– Мне тоже.
– Должна заехать Светлана, взять папку с документами.
– И что?
– Ничего. Просто тебя предупредил.
– Ясно...
Отец говорил совершенно спокойно, он не удивился, голос его не дрогнул. Конечно, он рад, что Гека больше нет. Ему досаждала проворная собачонка, она крутилась у него под ногами, надоедала звонким лаем и, наверное, напоминала о маме. Гекельберри был мамин пес, она его принесла в дом, когда он был маленький, как мышонок, она дала ему имя... А Вероника не уберегла маминого песика. Ведь, кажется, не так давно они с мамой вместе его гладили. И сестра была рядом...
Хотелось выпить чаю. Сегодня она ничего не ела, не пила, сидела у матрасика Гека. Теперь он не требует внимания и заботы, не просится гулять.
Вера налила чаю в любимую синюю чашку, положила сахар, отрезала кусочек лимона, принялась не спеша размешивать. Ее отвлек какой-то шорох в глубине квартиры, потом послышались шаги...
Светлана приехала забрать забытые документы. Ей удалось открыть дверь совершенно беззвучно. Она была уверена, что скандальная дочурка Юры сидит, как обычно, в своей комнате и проливает слезы над околевшей собачонкой. Но та оказалась на кухне, куда и сама Светлана направилась попить водички. Сидела за столом в старом вылинявшем халате, волосы растрепаны, лицо опухшее. Красавица, нечего сказать! Однако следовало выразить сочувствие, и Светлана мучительно подбирала слова.