— Что ты скажешь — она золотая?
— Позолоченная.
— Тогда зачем эта дура мне ее послала?
— По ошибке.
— Оставь эти дешевые шуточки для лысых, — призвал меня к порядку будущий лидер Национально-волосатой партии, — проблема, которая меня волнует — это то, что мы с тобой не очень-то разбираемся в политике. Газету Национально-волосатой партии я бы еще смог редактировать без проблем, но у меня же нет никакого понятия, как руководить партией.
— У меня тоже. К сожалению, придется взять третьего человека, дорогой Пепи.
По выражению лица будущего национально-волосатого лидера я понял, что он не очень-то воодушевлен идеей делить предстоящие доходы на троих. Тем не менее Пепи пришлось согласиться, что по крайней мере один специалист для нашего предприятия необходим. Мы решили начать подыскивать какого-нибудь дешевого политика. Затем мы высвистали Йони и втроем свалили из больницы через заднюю дверь, не обращая внимания на объятые антилысистским духом массы, что ожидали нас и коридоре.
* * *
Придя домой, я решил организовать летучий опрос общественного мнения и обратился к госпоже Шик, дабы выяснить ее позицию по вопросу вступления в Национально-волосатую партию.
— Моя путеводная звезда — это моя религиозн вера, — прояснила свою позицию вдова, — политикой я не занимаюсь. Я не могу оправдать никакого политического движения, объединяющего добропорядочных, верующих лысых с лысыми безбожниками.
— Разумеется, госпожа.
— Поэтому я могу взять на себя часть организационной работы только для того, чтобы предотвратить новые нападения на высокопоставленных деятелей, как, например, господин главный редактор Шумкоти — единственный честный журналист в этой стране.
Тут госпожа Шик покраснела.
— Вы передали ему медаль?
— Разумеется.
— Он был рад?
— Он был просто счастлив. Он повесил медаль на грудь и заявил, что теперь не боится посещать кафе, поскольку в случае нового покушения пуля обязательно попадет в медаль св. Ливии.
Вдова счастливо заулыбалась и перекрестилась, тем более, что по улице проходил трамвай с пассажирами, направлявшийся в район церквей.
— А как он выглядит, этот господин главный редактор? — спросила вдова, опустив глаза. — Я бы хотела с ним познакомиться, господин Пинто.
Меня охватил приступ гнева. Я не выношу, когда в моем присутствии кто-то высказывает открытое обожание Пепи, в особенности если это женщина, сдающая квартиры.
— Вы ведь его видели, это тот низенький парень, с которым мы катались по полу несколько дней назад.
