ЛЮ делала все, что было в ее силах, связавшись с латвийскими издателями и типографиями (о чем свидетельствуют ее письма в Москву), дело уже было «на мази», но в последний момент сорвалось — то ли издатель передумал, то ли возникли трудности с пересылкой. Кроме того, закончив дела, она хотела съездить в Лондон, повидать мать. Между РСФСР и Великобританией дипломатических отношений еще не было, а в Латвии ЛЮ надеялась получить визу в Лондон. Но и здесь ничего не вышло.
Письма ЛЮ и Маяковского Рига — Москва полны не только деловых хлопот:
«Волосеночек мой! Спасибо за ласковое письмецо и за то, что думал обо мне в день моего рождения.
Напиши честно — тебе не легче живется иногда без меня? Ты никогда не бываешь рад, что я уехала? — Никто не мучает! Не капризничает! Не треплет твои и без того трепатые нервочки!
Люблю тебя, Щенит!! Ты мой? Тебе больше никто не нужен?
Я совсем твоя, родной мой детик! Всего целую.
Лиля».
«Дорогой ослепительный и милый лисеныш!
<…>
«Честно» тебе сообщаю, что ни на одну секунду не чувствовал я себя без тебя лучше чем с тобой.
Ни одной секунды я не радовался что ты уехала а ежедневно ужаснейше горюю об этом.
К сожалению никто не капризничает. Ради христа приезжай поскорее и покапризничай.
Нервочки у меня трепатые только от того что наши паршивые кисы разъехались.
Я твой весь.
Мне никто, никто, никто кроме тебя не нужен.
Целую тебя всю, весь твой <Щен> Целую Целую Целую Целую Целую».
Иногда в разлуке Маяковский вел себя не так, как хотелось бы Лиле (ему же не было и тридцати!), но Лиля воспринимала эти мимолетные влюбленности как плохое поведение маленького мальчика.
Напишет же он вскоре в поэме «Люблю»:
Пришла — деловито за рыком, за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Она так была в себе уверена, что не принимала его вольности всерьез. Про свои небольшие флирты он рассказывал ей, когда они кончались. Но даже если он и не говорил о них, она всегда все знала! «Мне известны со всеми подробностями все твои лирические делишки», — написала она ему однажды. Так было и на сей раз в Риге:
«Володик, Юлия Григорьевна Льенар рассказала мне о том, как ты напиваешься до рвоты и как ты влюблен в младшую Гинзбург, как ты пристаешь к ней, как ходишь и ездишь с ней в нежных позах по улицам. Ты знаешь, как я к этому отношусь.
Через две недели я буду в Москве и сделаю по отношению к тебе вид, что я ни о чем не знаю. Но требую: чтобы все, что мне может не понравиться, было абсолютно ликвидировано.
