Записные антисемиты, конечно, усмотрят в подобных действиях специфически еврейский стиль мышления. Однако к подобным провокациям лет за тридцать до того прибегали и русские революционные народники, пытавшиеся столь своеобразным образом поднять народные массы против царизма. Революционная «Народная воля» одобрительно отнеслась к стихийным еврейским погромам, прокатившимся в России в апреле 1881 г., усматривая в них не этническую, а исключительно социальную направленность: «народ громит евреев вовсе не как евреев, а как жидов, эксплуататоров народа» 200.
Степанов С. Указ. соч. С. 82.
Цит. по: Костырченко Г. В. Указ. соч. С. 29.
Там же.
Симптоматично, что в этой оценке с народовольцами фактически солидаризовался их главный враг — царская администрация. «Власти... отнеслись к еврейским погромам как к проявлению революционной смуты и, преодолев кратковременную растерянность, принялись наводить порядок силой. Войсками, участвовавшими в подавлении антиеврейских эксцессов, было убито 19 погромщиков»201. Отношение к погромщикам как, в первую очередь, опасным социальным смутьянам нашло выражение в дополнениях к «Уложению о наказаниях»: в 1882 г. в него были включены специальные статьи, ужесточавшие наказание в отношении лиц, совершающих погромы («нападения одной части населения на другую»).
Подобная жесткая реакция была во многом следствием позиции нового монарха, Александра III. Не испытывая, мягко говоря, симпатии к евреям, он полагал стабильность империи безусловным приоритетом, а потому, по его собственным словам, смотрел «на всех верноподданных без различия вероисповедания и племени», в «преступных беспорядках» на юге России усматривая «дело рук анархистов», для которых евреи служили лишь предлогом202.
Другими словами, верховная власть рассматривала евреев исключительно прагматично, с точки зрения их влияния на стабильность империи. Проблема состояла в том, что в этом ракурсе евреи неизбежно оказывались ферментом дестабилизации. И не только по причине специфики профессиональной деятельности и социального успеха, но, во многом, в силу факта собственного существования. Погромы угрожали стабильности империи, но к самим погромам вело поведение евреев — «еврейская эксплуатация христиан» и инстинктивное влечение евреев к «подрывным» политическим течениям — приблизительно так можно реконструировать логику мышления правительства, если судить по его конкретной политике.
Костырненко Г. В. Указ. соч. С. 29-30.
