— Мама, если бы все дело было в храпе! — с досадой воскликнула Камилла.
— Камилла, ты должна принять его таким, какой он есть, и попытаться подстроиться под него. Женщины более гибки в этом плане. Мужчина, если он уже такой, ни за что не изменится. Как бы сам этого ни хотел. Не замыкайся в себе. Поверь, сейчас Эрскину тоже нелегко. Если вы хотите сохранить семью, постарайтесь подстроиться друг под друга. Тебе, конечно, придется ломать себя в некоторых вопросах, но надо потерпеть. Твой папа тоже не ангел…
— Уж я-то знаю! — воскликнула Камилла, перебив мать.
Но Изабель не рассердилась, напротив, улыбнулась дочери.
— А раз ты это понимаешь, почему не стараешься помочь Эрскину? Да, ты должна подстроиться под него, но если тебя что-то уж слишком сильно раздражает, попробуй прямо ему об этом сказать.
— Я пыталась несколько раз намекать ему… — расстроенно сказала Камилла.
— И не пытайся делать намеки! Мужчины не понимают намеков. Только сразу в лоб. Если и это не подействует, постарайся просто забыть о том, что тебя что-то волновало. Будь гибче, Камилла. Вы не должны просто жить рядом, вы должны жить вместе. А сейчас это у вас не получается. Все зависит только от тебя, моя дорогая. Насколько умной и гибкой окажешься ты, настолько долго проживет ваш брак. А если ты еще начнешь замечать многочисленные достоинства Эрскина и думать о них, а не о его недостатках, кто знает, может быть, ты сможешь забыть своего Джима.
Как странно иногда распоряжается судьба, думал Джим, сидя в большом кожаном кресле за широким столом, на котором стоял компьютер самой последней модели. Еще год назад я и думать не мог о том, что получу подобную должность! И вот я технический директор. Конечно, наша компания не Microsoft, но ведь самосовершенствованию нет предела!
Джим невесело усмехнулся.
За последний год он почти не улыбался нормально. Только когда врач сказал, что его матери больше не нужна сиделка. Тогда она радовалась как ребенок, и Джим не мог не радоваться вместе с ней. Вот и все, больше он не мог вспомнить ни одного радостного дня. Даже сегодня, когда он получил должность, которую в его возрасте не получил бы никто, у Джима не было ни улыбки, ни света в глазах. Он чувствовал не радость, а горечь. Ведь если бы год назад он знал, что добьется такого успеха, ни за что бы не предал Камиллу.
Джим встал и подошел к большому окну. По улице сновали туда-сюда большегрузные машины, люди казались деловитыми муравьями, спешащими по делам своего муравейника.
