— Ты доволен? — Голос жены, вошедшей из другой двери, заставил его вздрогнуть и выронить лист.
Они вместе смотрели, как белый клочок планирует на паркет, будто осенний кленовый лист.
— Ты доволен? — повторила она свой вопрос.
— Мы уже не раз говорили об этом, Изабель, — низким голосом ответил он.
Она покачала головой.
— Я знаю, ты думаешь, что я совершаю ошибку, но это для ее же… — принялся он оправдываться и замолчал на полуслове. Глаза жены сказали ему больше, чем любые слова. — Ты же знаешь, что я люблю нашу девочку.
— То, что ты, Брэндан, сделал, пусть даже ради ее блага, навсегда разлучит вас, если только она узнает об этом. И не говори мне потом, что ты этого не понимал!
— Я не мог иначе, Изабель.
— Мог. Ты сам знаешь, что мог.
Она развернулась и вышла из гостиной. Брэндан слышал, что жена начала подниматься наверх, в комнату дочери, куда теперь он не мог пойти. Как же после всего, что произошло, смотреть в глаза Камилле?
Брэндан вздохнул и пошел прочь.
Белый лист бумаги так и остался лежать на полу. Потом его выбросила горничная.
Все еще в мантиях и в шапочках, Камилла и Джим стояли в тени огромного дуба, у которого они и познакомились четыре года назад.
— Кажется, теперь мы совсем свободны, — улыбнувшись, сказала Камилла.
— Не совсем так, моя любовь, — возразил Джим, улыбнувшись ей в ответ.
Он наклонился и, прижав девушку к теплой коре, нежно поцеловал Камиллу.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила она, едва долгий поцелуй прервался.
— Только то, что мне необходимо съездить в Ковентри, к матери.
— Что-то случилось? — встревожилась Камилла.
— Нет-нет, ничего страшного. Во всяком случае, она уверяет, что ничего страшного. Но я должен навестить ее.
— Тогда давай поедем вместе, — предложила Камилла.
— Нет, — отказался Джим, — ты должна ехать домой. Твой отец и так не слишком обрадуется нашему решению, зачем же обострять обстановку?
— Джим, ты уверен, что я не буду тебе нужна в Ковентри?
— Ты нужна мне везде и всегда!
— Почему? — хитро улыбнувшись, спросила Камилла.
— Ты и сама прекрасно знаешь ответ, — пожурил ее Джим. — Потому, что я очень-очень люблю тебя!
— Но как только ты убедишься, что с твоей мамой действительно все в порядке, ты приедешь ко мне в Плимут, чтобы познакомиться с родителями?
— Да. Мы ведь с тобой уже все решили. И мне кажется, что я уже готов к этому испытанию.
— Не глупи, Джим, мои родители не так страшны, как тебе хотелось бы думать. Папа, может, и поворчит, но уж мама точно от тебя будет без ума. Только дай им время свыкнуться с мыслью, что я выросла, дорогой!
