Его взгляд был холоден, полон ненависти; и я поняла, что он действительно подозревал меня в причастности к трагической гибели брата. Вынести такое было выше моих сил.
— Для меня удар оказался побольнее, чем для вас. Я должна была стать его женой! — почти выкрикнула я. Он близко подошел ко мне; руки, я заметила, сжаты в кулаки, будто ему приходилось сдерживать себя, так, наверное, сильно было желание ударить меня, сделать мне физически больно, настолько, наверное, он винил меня в смерти Филиппа.
— Я думаю, вам кое-что известно, — произнес он.
— Я уже сказала, что понятия не имею, что вообще могло толкнуть его на этот шаг.
— Вероятно, что-то связанное с вами. Может быть, вы обманывали его, и он узнал об этом. Ваше предательство могло настолько потрясти его, что он, не имея никакого жизненного опыта, предпочел выстрелить в себя, чем посмотреть вам в лицо.
— Вы не можете верить в этот бред. Это ложь! Гнусная, злобная ложь!
— Кто тот человек, с которым я застал вас в особняке на площади Финлей?
— Откуда я могу знать, кто он? Он сказал, что он ваш родственник.
— Вы прекрасно знаете, что это не правда.
— Тогда кто же он?
— Полагаю, он ваш друг.
— Повторяю, кто он, я не знаю. Он был на концерте в вашем доме… а потом зашел осмотреть особняк на площади. Вот и все, что мне известно.
Ролло скептически смотрел на меня.
— Как же он попал в особняк?
— Он же говорил вам, что взял ключ у агента по продаже.
— Эллен, я ведь знаю все. Узнавать и выяснять — часть моего бизнеса. Вы заранее договорились встретиться там, только я немного помешал вам.
— Это чудовищная ложь!
— Я говорю только о том, что лежит на поверхности. Один ключ был у вас, другой, которым я пользовался, у Филиппа. Никакого третьего ключа не было вообще. Я говорил с нашим агентом, интересовался, почему он выдал ключи еще кому-то, но он уверяет, что никто из посторонних к нему даже не обращался. Так что только единственная возможность была у того человека попасть в дом — его впустили вы!
— Это чепуха, — отбивалась я, — я никого в дом не впускала. Я была удивлена не меньше вашего, увидев его там. Ключ у него был, агент говорит не правду.
Ролло поднялся.
— Я бы с большим уважением отнесся к вам, если бы вы признали все. Ваши отношения с тем человеком, определенно, более чем дружеские. Уверен, что разгадка трагической тайны именно здесь, и вы эту тайну храните. Филипп погиб, потому что вы причинили ему страдания. Именно вы повинны в смерти.
