— Да, немного.
— Какой же свиньей я был.
— Да ты и сейчас поросенок.
— Но ты, оторви-да-брось девчонка, могла кого угодно заткнуть за пояс. Странное это место, а?
— Интересно, сколько людей сидело здесь, думая о последнем шаге в пропасть?
— Если верить слухам, больше чем достаточно.
Филипп встал со скамейки, чтобы, как в детстве, дойти до самой кромки и замереть над бездной.
— Отойди! — воскликнула я.
Со смехом он повиновался.
— Чего, Эллен, ты так испугалась? Решила, что я собираюсь совершить Прыжок Мертвеца?
— Я подумала, что когда-нибудь ты довыпендриваешься. Вообще следовало бы здесь сделать ограждение.
— Надо поговорить об этом. В конце концов, это наша земля.
Я была удивлена, что он не забыл своих слов, и еще до нашего отъезда в Лондон там появилась металлическая ограда.
В Лондоне мы с Филиппом, как всегда, с удовольствием гуляли в парке, болтая о нашем будущем. Нам удавалось здесь даже скрыться от людей, которые все норовили подойти с поздравлениями. А уединения мы искали. Часто мы бродили вдоль Серпентина до самого Кенсингтон Гарденз, что было на противоположном конце парка. Однажды я обратила внимание на человека, следящего за нами. Ничего примечательного в нем не было, кроме густых кустистых бровей. Он тихо шел невдалеке от нас, потом сел на скамейку. Не знаю почему, но его появление насторожило меня. Смутные ощущения охватили душу.
— Ты видишь вон того человека, Филипп? — спросила я.
— На скамейке, что ли? — взглянув в его сторону, сказал Филипп.
— Да, и мне кажется, он наблюдает за нами.
— Ну, вероятно, его привлекла твоя внешность.
— Сдается, мы оба его интересуем.
Филипп сжал мне руку.
— Конечно, интересуем. Мы — народ особенный.
Мужчина вдруг встал и быстро ушел.
И мы забыли о нем.
Мы отправились посмотреть дом на Найтбриджской площади. С восторгом я дожидалась момента, когда Филипп достанет ключ. Наконец мы вошли. Это был высокий четырехэтажный особняк времен королевы Анны с садом, выходящим на улицу. Пустые необитаемые дома тоже имеют свой характер. Они могут быть радушными или отталкивающими.
Не думаю, что я обладала какими-то удивительными способностями, просто дело, наверное, в бурном воображении, но неожиданно этот дом подействовал на меня так же, как и верхние комнаты в загородном поместье Каррингтонов недавно. Никакого следа радушия его атмосфера не имела. Все здесь казалось ледяным, чужеродным; впервые за несколько счастливых недель я ощутила холод в душе. Неужели этот дом в реальности мог оказаться олицетворением моих тайных страхов?..
