Партия учила нас, молодых командиров, жить интересами народа, быть в гуще народа, учиться у народа его великой мудрости, учила служить народу. В курсантские годы перед нами был пример выдающихся борцов за свободу трудового народа, светлых рыцарей партии.
Над школой шефствовал завод — бывшие знаменитые Тифлисские железнодорожные мастерские, где работал до революции М. И. Калинин, где когда-то был рабочим М. Горький. Встречи с рабочим коллективом, вошедшим в историю революционного движения России, были лучшим средством идейного воспитания и политической закалки для курсантов.
По приглашению комсомольской организации к нам на собрание приезжали известные деятели революции и Советской власти в Закавказье — М. Цхакая, Г. Мусабеков и другие. Они не держали перед нами официальных речей, встречи с ними превращались в задушевные беседы. Но особенно, помню, мы, курсанты, любили их воспоминания о революционерах-боевиках — легендарном Камо, Петре Монтине, Ханларе…
Помню, мне, как комсомольскому отсекру ЗПШ, довелось приглашать на встречу с курсантами одного из руководителей Закавказской Федерации, председателя ЗакЦИКа товарища Миху Цхакая.
Я знал, что Михаил Григорьевич Цхакая — личность поистине легендарная: сподвижник Ленина, один из организаторов революционного движения в Закавказье, ныне председатель Советской власти всего Закавказья.
И к такому человеку шел я теперь. Мною овладело смущение, когда я ступил на мраморную лестницу бывшего дворца царского наместника Кавказа, где нынче располагался ЗакЦИК. И уж вовсе оробел я, когда за мной затворилась дверь огромного кабинета его председателя.
Навстречу мне быстро шагал, протягивая руку, невысокий человек в пенсне, с седой бородой, гладко зачесанными волосами.
Я вытянулся по стойке «смирно», начал было рапортовать:
— Товарищ председатель Центрального…
Но он не дал мне договорить, крепко взял за руку, обнял за плечи и буквально силой усадил на стул, сам сел рядом, энергично заговорил:
— Так, значит, молодежь хочет видеть председателя ЗакЦИКа? Хорошо, очень хорошо. Обязательно буду. А когда вам, сынок, это удобно?
— Когда вам удобно, товарищ Цхакая?
— Вот это неправильно. Вы, будущие командиры Красной Армии, живете по строгому распорядку, и не мне ваш регламент нарушать. Я сам солдат партии, а в партии тоже строгая дисциплина, и никому не дозволяется на нее посягать. Так всегда Владимир Ильич требовал. И строго взыскивал с нарушителей — в любом ранге. Договорились? — Из-за стекол пенсне лукаво и добродушно светились его глаза. — Значит, когда? — продолжал он. — Видимо, после конца ваших занятий. И… наверное, после того, как завершите подготовку к следующему дню занятий… Как эти часы у вас называются?
