— Вот уже более двадцати лет.
Шотландец фыркнул.
— Вы лично?
— Когда представляется такая возможность.
— Но… Могу я спросить, зачем?
Мысль о том, что прославленный археолог, посвященный в рыцари самой королевой, находится под наблюдением, никак не укладывалась в его голове.
Гамильтон тщательно застегнул воротник пальто.
— Настанет день, и я вам все объясню. Но сейчас это в ваших же интересах — знать как можно меньше.
Рискуя показаться неблагодарным — в конце концов, музейные национальные реликвии были предоставлены в его полное распоряжение, — Ринд все-таки не удержался от любопытства:
— Мне хотят поручить какое-то задание, угадал? Что-то связанное с сэром Гарднером?
Гамильтон не возразил ни словом.
— Вот почему вы меня сюда привели?
— Британская империя будет очень вам благодарна, молодой человек.
— Британская империя?
— Видите ли, вы достигли подходящего возраста, чтобы сделаться учеником. Если позволите — возраста, в котором допустимо задавать самые разные вопросы.
— Учеником? — переспросил Ринд, не глядя на собеседника. — Значит, хотите, чтобы я втерся к нему в доверие? К сэру Гарднеру?
— Возможно, я чудовищно ошибаюсь, но, по-моему, втираться вам никуда не придется.
— Так вы… — Ринд попытался собраться с мыслями. — Вы все это время искали соглядатая? Чтоб шпионить за сэром Гарднером?
— «Соглядатай», юноша, это слишком зловещее слово. — Гамильтон смерил собеседника оценивающим взглядом. — Скажите-ка, — начал он, внезапно понизив голос, — вы слышали когда-нибудь о братстве…
Тут на дальнем конце улицы послышался резкий скрип; Гамильтон воровато оглянулся и отпрянул в тень.
Дверь дома под номером тридцать три распахнулась, и на улицу вышел элегантно одетый лысый господин с игривым терьером на поводке. Сэр Гарднер Уилкинсон, прославленный археолог, — вот у кого, судя по виду, вовсе не водилось зловещих мыслей, — бодро прошествовал в противоположную от табачной лавки сторону и растворился в тумане.
— Мы что же, пойдем за ним?
— Он скоро вернется. Вот только выгуляет свою псину в Риджентс-парке. Это на тридцать минут, самое большее — на сорок. Не стоит ждать. — Гамильтон внимательно посмотрел на Ринда. — Что скажете, юноша? Готовы исполнить свой долг?
В соседней церкви зазвонили колокола. Шотландец пожал плечами.
— Не в моих правилах увиливать от исполнения долга, но в данном случае…
Гамильтон задумался.
— Я знаю, кто сможет вас убедить, — произнес он наконец. — Как насчет вторника? В час пополудни заеду за вами в гостиницу. Только прошу, сделайте одолжение: оденьтесь прилично.
