Как приятно было здесь на чужбине слышать русскую речь. Правда, она несколько отличалась от привычной мне и напоминала скорее слог героев из книг Чехова или Куприна… Но от этого была еще дороже.
На какое-то время я, помнится, даже забыл, зачем пришел в храм.
Госпожу Кеслер в тот раз встретить не удалось. Позже выяснилось, что она была в отъезде. Зато я познакомился с сестрами Колесовыми: Лилей — солисткой балета Венской оперы, и Танюшей — ученицей музыкальной школы Я представился как студент архитектуры. Тут же они познакомили меня со своей матерью, и я был приглашен к ним домой на обед.
Семья русских эмигрантов Колесовых занимала небольшой особняк в северо-западной части города. Глава семейства, известный врач-хирург, заведовал отделением в городской клинике. Он производил впечатление человека смелого и принципиального, открыто говорил о жестокости нацистов, не скрывал симпатии к советским людям и мечтал вернуться на Родину. Уже второй раз в тылу врага — сначала в Эссене, теперь в Вене — я говорил с эмигрантом и прямо наслаждался прекрасным, не испорченным, открытым русским языком.
Из России семья Колесовых эмигрировала в Югославию в конце гражданской войны. Перебраться за границу им помог видный полководец Красной Армии. Его ранение могло стать смертельным, если б не хирургическое вмешательство Колесова. Тот его буквально вытащил из могилы. В Белграде Колесов довольно быстро завоевал признание своих коллег и вскоре стал заведующим хирургическим отделением в одной из больниц.
Жена, в свое время известная петербургская пианистка, первое время выступала с концертами, а после рождения второй дочери, Татьяны, полностью посвятила себя воспитанию детей.
Лиля окончила хореографическое училище и стала солисткой Белградского театра оперы и балета.
Из Белграда в Вену им пришлось перебраться, когда в Югославии, во время второй мировой войны, начались жестокие междоусобные стычки.
Хотя Лиля не могла помнить свою русскую Родину, она постоянно мечтала о возвращении в Россию. Признаюсь, я советовал им вернуться, не думая о том, какую медвежью услугу могу оказать им своими советами.
Несколько раз я провожал Лилю домой после спектакля. Иногда мы вместе ужинали. У себя дома Лиля охотно позировала мне в театральных костюмах. На память ей осталось несколько карандашных набросков.
Лиля и Танюшка все больше привязывались ко мне. Скорее всего из-за возможности свободно поболтать по-русски. Мне так же было приятно бывать у них. Но даже в этом я постоянно должен был себя ограничивать, хотя версия моей немецкой биографии (или «легенда») позволяла проявлять знание русского языка и посещать храм, и отдавать предпочтение общению с русскими…
