— Он быстро излечится, — шепнула Антония мужу. — Может, мне пригласить к обеду Мэри Армстронг?..
В Натали любопытство постепенно брало верх над ощущением, что Алекс предал ее. Когда любопытство окончательно возобладало, она начала засыпать Каролину вопросами, но Алекс остановил ее:
— В общем-то, сестренка, рассказывать особенно нечего. Просто я понял, что хочу жениться на Каролине. А уж когда решение было принято, нас одолело такое нетерпение, что мы не стали ждать.
Однако Натали не сдавалась.
— Но Каро еще вчера утром завтракала в этом доме! А потом вышла на улицу прогуляться! Как…
— Оставь их в покое, — сказала Антония. — Могут же у влюбленных быть свои маленькие секреты…
— Клянусь, Каро! — с досадой воскликнула Натали. — Я бы не удивилась, если бы Алекс все это время знал, что ты влюблена в него. Видно, пока я думала, что твое сердце разбито, вы вынашивали свои тайные планы!
— А вот это, — усмехнулся Алекс, стиснув руку жены, — кажется мне весьма интересным! — Заметив смущение Каролины, он добавил: — Ты же наверняка хочешь, чтобы я знал о тебе все, милая женушка? Подозреваю, что беседа tet-a-tete с моей дорогой сестричкой на многое открыла бы мне глаза!
В этот момент подали чай, и, к облегчению Каролины, разговор перешел на другие темы: Жан-Филипп стал обсуждать с сыновьями проблемы кораблестроения и торговли.
Внезапно Антония воскликнула:
— Алекс! За всеми этими волнениями мы совсем забыли расспросить тебя о встрече с генералом Вашингтоном! Расскажи-ка нам поскорее!
— Mon Dieu! Как мы могли об этом забыть? — присоединился к жене Жан-Филипп.
Алекс рассмеялся:
— Пожалуй, мне незачем было так спешить на эту встречу. К тому же за четверо суток я спал не более двенадцати часов. Впрочем, генералу Вашингтону не понравилось бы мое отсутствие. Да и я воспользовался возможностью попрощаться со старыми друзьями.
— Значит, там были все? — спросил Жан-Филипп.
— Все, кроме Лафайета. Мне нелегко далась эта встреча, ведь мы собрались во «Французской таверне» по чертовски грустному поводу и в последний раз выпили вместе. Генерал Вашингтон был так красноречив, что на глазах у многих выступили слезы.
— Да, вы с товарищами немало перенесли вместе, — тихо проговорила Антония.
— Возможно, больше, чем выпадает на долю обычного человека. Поэтому так прочна наша связь.
— Вашингтон уже уехал в Мон-Вернон? — поинтересовался Жан-Филипп.
— Нет, думаю, сейчас он на пути в Филадельфию.
Антония взглянула на сына и невестку:
