Вскоре Жан вынес седоков из леса на открытое пространство, поросшее высокой травой и поздними полевыми цветами. Каролина сразу же увидела, что на лугу пасется прекрасная лошадь рыжей масти с седлом и уздечкой. Алекс, тихо присвистнув, пробормотал:
— Не сон ли это? Неужели Господь Бог услышал наши молитвы?
Радостно заржав, Жан поскакал к рыжей лошади. Заметив их приближение, кобыла подняла голову и ответила Жану веселым ржанием. Казалось, она узнала Каролину, и Алекс, подумал, что это и есть ее пропавшая лошадь. B темных выразительных глазах животного светилась радость. Лошадь потерлась мордой о Каролину.
— Алекс, кажется, я знаю эту лошадь!
— Уверен, что и лошадь знает вас, cherie! — воскликнул он и, легко спрыгнув с коня, подошел к кобыле:
— Кажется, с ней все в порядке. Должно быть, когда вы упали, ее что-то испугало, и она убежала, а потом, вероятно, заблудилась.
Каролина решила назвать лошадь Молли. «Интересно, — подумал Алекс, — близко ли это имя к настоящему?»
Жан между тем радовался встрече с кобылой. Молли же, как и положено особе женского пола, изображала недотрогу. Наблюдая за проделками черного скакуна, Алекс и Каролина не могли удержаться от смеха.
Они устроили себе ленч тут же, на лугу, пока лошади резвились на траве. Потом Алекс прикрепил вещи Каролины к седлу Молли и помог девушке сесть верхом.
В этот день они преодолели большое расстояние, но Каролина огорчилась, что уже не чувствует у себя на талии рук Алекса. Ей недоставало его терпкого мужского запаха и хотелось вновь наблюдать игру мышц сильной руки, удерживающей поводья. Вместе с тем, управляя собственной лошадью, девушка стала еще более озорной, чем обычно. Когда они выезжали на относительно прямой участок дороги, Каролина отпускала поводья и мчалась вперед, скрываясь из поля зрения Алекса. Не раз она поворачивала лошадь назад и вдруг появлялась из-за деревьев перед Алексом. Поначалу его забавляли эти проделки, потом ему это надоело, но к концу дня он поймал себя на том, что разрешает Жану скакать рядом с Молли. Глаза Каролины заблестели, а щеки разрумянились от радостного возбуждения, когда они поскакали бок о бок.
Солнце уже садилось, окрашивая золотом верхушки деревьев. Алекс сделал Каролине знак остановиться. Выехав на опушку, он соскочил с коня.
— В чем дело?
Он улыбнулся, как нежный отец своенравному ребенку.
— Мне очень жаль прерывать ваши игры, дитя мое, но уже почти стемнело, и я голоден. К тому же осмелюсь заметить, ваша лошадь очень устала. Неудивительно, что вчера она попыталась от вас удрать.
