По мне так пусть бы она столкнула его живьём в кипяток и бросилась следом и, сама распалившись, съела бы его со всеми потрохами, женщина — жандарма, или что там она хотела с ним сделать. Я уже достаточно долго удерживала её, ради её же блага, чтобы она не глотала его, отдав ему взамен всю посуду и весь дом. Он её переварит и исчезнет, бесследно. Я это наперёд вижу. Он обращён к ней, такой он делает вид, и это стоит ему больших усилий, ведь он больше склонен отворачиваться от человека. Только ночное недержание мочи, и то против его желания, сопровождало его довольно долго в детстве, как надоевшее домашнее животное, которое никак не отстаёт от тебя. Момент, а где же опять женщина, не ушла ли она сварить ещё один кофе? Ей больше нечего делать? Он тихо тащится за ней и изучает её, как школьник, как будто она текст, который надо выучить, чтобы достигнуть классной цели, а это как раз собственность, собственность, собственность. Его партия, к которой он приписан, тоже так говорит, она говорит своим приверженцам, что они отчётливо выделяются среди других и заслуживают всё или больше, чем они имеют и хотят иметь ещё. Только дамы и господа депутаты не должны получать за службу больше шестидесяти тысяч австрийских шиллингов, но и это уже не действует. Собственность должна стать красивым хобби, но нужно как следует натренироваться с финансовыми службами, чтобы удержать эту собственность при себе. Этого мужчину следует признать — и с моей стороны тоже — в качестве школьника, главный предмет: жить, а не давать жить другим. Пусть даже в качестве студента высшей школы жизни, ведь он знает, от чего всё зависит — от тихих ценностей. От собственности. Разве вы когда-нибудь слышали, чтобы дом говорил, если не считать шума вечеринки или звука телевизора из открытых окон? То, что нам представляется лёгким, этому мужчине даётся тяжело: быть человеком, так говорят поэты, которые ничего не понимают, но сами постоянно хотят объяснять. Так. Верховный комиссариат занавеса сейчас закрыт, чтобы не заметили, что здесь ведутся служебные переговоры. Итак, этот мужчина — соученик, но такой, который на самом деле ничему не хочет учиться, никогда, ни от кого. До его головы доходит, что тело куклы, купленной в секс-шопе, в известном смысле неаппетитно, ну, так на голову можно надеть при онанировании пластиковый пакет и завязать на шее, пока она не перестанет соображать, а когда снова подступит, пакет нужно резко, внезапно сорвать — только не забыть! — и вот он, оргазм, который когда-то мы имели, но которого нам давно не хватает, вот он снова, сильнее, чем когда бы то ни было прежде, сильнее, чем с женщиной, сильнее любой руки. А мы-то думали, его уже вообще больше не будет. Но полным — полна коробочка. Каждая рука к богатству тянется, это такой же естественный феномен, как и то, что в задний проход можно вставить всё что хочешь, как мелкие, так и на удивление крупные предметы. Но тогда это приходится делать другой рукой, потому что одной ведь надо завязывать пакет. Так левая рука всегда знает, что делает правая.
