Какие бы обстоятельства ни сопутствовали покупке лошадей, маркиз был очень доволен своим приобретением.
Лошади были поистине выдающиеся – именно это слово считалось в те времена высочайшей похвалой для лошадей.
Маркиз тут же решил, что в следующий раз на скачках в Ньюмаркете[8] поедет именно на них. Как знаток и завзятый спортсмен, он предчувствовал, что этим лошадям не найдется равных.
Тем временем маркиз Олдридж выехал на такую узкую и извилистую дорогу, что можно было подумать, ее нарочно проложили, чтобы дать ему случай проявить все мастерство опытного ездока.
Миновав Дэнбери, а за ним Перли, он свернул в направлении реки Блэкуотер.
Раньше здесь ему был знаком каждый кустик, каждый камушек. По прошествии многих лет все вокруг неузнаваемо изменилось. Камни, казавшиеся мальчику едва ли не валунами, взрослый маркиз почти не заметил, а кустики подросли и целиком изменили очертания. Однако маркизу показалось, что изменившие свой облик окрестности радостно приветствуют его возвращение в эти края свежестью, весенним шелестом всей зелени.
Приближалась граница его имения, от которой его отделяла лишь деревушка Стипл, не относящаяся к владениям Олдриджей.
Подъезжая к ней, маркиз заметил шумную толпу местных жителей, что было неожиданно в этих безлюдных краях, вдобавок в страдную пору, когда фермеры дорожат каждым часом. Возбужденные чем-то люди шагали впереди экипажа по той же дороге.
Подъезжая к этому странному сборищу, маркиз услышал громкие сердитые голоса и предположил, что наблюдает волнения недовольных крестьян, о которых управляющий здешним имением и предупреждал мистера Грэма.
Затем он заметил, что крестьяне – мужчины в холщовой бесформенной рабочей одежде и женщины, с головами, повязанными темными платками, как будто что-то волокут. Подъехав поближе, маркиз понял, что на веревке у них привязано не что-то, а скорее – кто-то.
Мальчишки, облепив группу взрослых со всех сторон, с угрожающими криками швыряли вырванную с корнями траву и комья липкой грязи, за которыми то и дело наклонялись, пополняя запас снарядов.
Толпа была так поглощена своим делом, что заметила маркиза и сопровождавших его верховых, только когда те приблизились почти вплотную.
Несколько мужчин, замыкавших воинственную группу, заслышав топот копыт, обернулись, окликнули остальных, и толпа простолюдинов, слегка оробев, отступила на обочину дороги.
По выражению лиц и враждебным позам собравшихся маркиз утвердился в своем предположении, что наблюдает бунт. Придержав лошадей, он громким властным голосом, обычно безотказно действующим на окружающих, спросил:
