Пифей был внимательным наблюдателем и хорошим астрономом. Он обнаружил, что Полярная звезда находится не точно в полюсе мира. Он наблюдал приливы в северных морях и впоследствии рассказал о них. Британию Пифей описал в виде треугольного острова и приблизительно подсчитал размеры каждой стороны треугольника. При этом он значительно преувеличил размеры острова, но определил правильные пропорции.
В одном месте Пифей уверяет, что во время бури видел волны высотой в 60 локтей, то есть 27 метров! Многим это казалось баснословным. Однако есть все основания полагать, что Пифей был свидетелем бури в проливе Пентленд-Ферс, у северной оконечности Шотландии. Здесь, когда шторм совпадает с приливом, образуются волны высотой до 18 метров, а столбы брызг поднимаются ещё выше.
В Шотландии Пифею рассказали, что в шести днях пути к северу от Британии находится остров Туле. Его название вошло в литературу как символ крайней точки известного мира, и с тех пор «ультима туле» означает «край света». Одни географы думают, что этим именем называлась Исландия, другие — что это часть Норвегии, третьи — что речь идёт о Гренландии. Весьма интересен факт, что уже в те отдалённые времена существовало морское сообщение между Британией и далёкими землями, лежащими на севере.
Во время своего плавания Пифей зашёл на север дальше, чем кто бы то ни было до него — за 60° с. ш. (сегодня его иногда называют «первым полярным исследователем») и в поисках легендарной страны Туле, возможно, достиг побережья Норвегии в районе Тронхейма.
Пифей не удовольствовался плаванием вокруг Британии. Он вторично пересёк Ла-Манш и направился на северо-восток вдоль берега Европы, «за реку Рейн в Скифию». Он побывал в устье Эльбы, где слышал рассказы про остров, богатый янтарём, — возможно, Гельголанд. В Балтийское море Пифей не попал: скорее всего он достиг лишь западного побережья современной Дании, откуда повернул в обратный путь. Из дальних странствий он привёз с собой книгу, полную удивительных, даже «диких» — с точки зрения его современников — сведений: о замерзающих морях и густых туманах, о том, что приливы и отливы связаны с луной, о том, что обитаемые земли простираются далеко на север, туда, где лежат снега и холодное зимнее солнце встаёт над горизонтом всего на два-три часа…
Пифею не поверили. Для просвещённого жителя античного Средиземноморья не было сомнений в том, что человек не может жить в сумрачной и нестерпимо холодной северной стране. Маститые учёные Полибий и Страбон приводили в своих трудах сообщения Пифея лишь для того, чтобы высмеять их как вымысел, лишённый какого бы то ни было правдоподобия. «Лжец» — с этим клеймом Пифей вошёл в историю античной науки. И смыто это клеймо было лишь спустя две тысячи лет. Когда описаниями Полибия и Страбона заинтересовались учёные нашего времени, оказалось, что как раз те факты из сообщений Пифея, которые казались древним географам наиболее неправдоподобными, и являются самыми достоверными! Они неоспоримо свидетельствуют о том, что отважный массалиот на самом деле побывал в далёких северных морях, достигнув «ультима туле» — края земли…
