Г-н де Бельгард велел учинить на своем надгробии надпись, что имел честь состоять в числе друзей покойного Графа[54].
Кардинал де Ришелье сослал г-на де Бельгарда в Сен-Фаржо, где он пробыл лет восемь или девять. Покойный Принц[55], управлявший Бургундией, пожелал приобрести поместье Серр, которое г-н де Бельгард купил у г-жи де Меркер, дабы сделать из него герцогство, и дал ему свое имя[56]. Покупка была совершена так, чтобы земля перешла к брату г-на де Бельгарда, г-ну де Терму, и его сыновьям, которые были тогда еще живы. Г-н де Терм умер первым, оставив после себя единственную дочь, которую г-н де Бельгард выдал за г-на де Монтеспана (ныне г-на де Бельгарда) сына своей сестры. Итак, покойный Принц купил поместье Бельгарда, а г-н де Бельгард приобрел Шуази, в Орлеанском лесу, родовую землю семьи Лопиталь, и дал ей название Бельгард. Именно на этом основании нынешний г-н де Бельгард, сын его сестры, носящий фамилию Гондрен (поначалу Монтеспан), претендует на герцогский титул. У него детей нет, но у его братьев, маркизов д'Антен и Терм-Пардайан, они есть. Правда, умом эти отпрыски не отличаются. Архиепископ Санский тоже его брат.
При нас г-н де Бельгард вновь появился при Дворе после смерти кардинала де Ришелье и носил траур по этому правителю, который не переносил его насморка. Вскоре после этого, правда, г-н де Бельгард умер.
Принцесса де Конти была дочерью того герцога де Гиза, который по приказу Генриха III был убит в Блуа[57]. Но прежде, чем рассказывать о ее любовных связях, скажу несколько слов о шалостях ее прабабки и ее матери. Г-жа де Гиз, (Ее звали Антуанетта Бурбонская. Она была порядочной женщиной; этот рассказ мало правдоподобен.) мать Франциска, герцога де Гиза, убитого при осаде Орлеана Жаном Польтро, будучи влюблена в некоего придворного кавалера, дабы, наслаждаясь любовью, избежать огласки, требовала, чтобы его приводили ночью к ней в спальню с завязанными глазами и точно так же выводили. Один из друзей кавалера посоветовал ему отрезать кусок бахромы от покрывала постели, а затем посетить всех знакомых ему дам и посмотреть, не найдется ли где-нибудь подобной бахромы. Таким образом тот обнаружил, кто эта дама, и при первом же свидании сказал ей об этом, но его безрассудное любопытство положило конец их связи. Г-н д'Юрфе вывел героя этой истории в своей «Астрее»[58] под именем Альсиппа, отца Селадона, то есть отца самого г-на д'Юрфе; и это в самом деле вполне мог быть кто-то из его семьи, ибо то, что он говорит далее о вызволении своего друга, соответствует истине, и когда король Франциск I узнал об этом, он воскликнул: «Экий пайяр!»
