Во имя любви к воину | страница 67
Может, он ждал, что она уберет микрофон, натянет платок на лоб и быстро убежит? Вместо этого произошло невообразимое. Эта маленькая женщина, едва достающая ему до груди, посмотрела ему прямо в глаза и спросила, словно обухом по голове ударила:
— В Коране действительно написано, что женщина не может показать лицо?
— Да, чадра обязательна в исламе. По закону шариата.
Во второй раз за последние несколько минут он увидел еще одну невероятную картину. Мерхия, в ярости, которую она и не пыталась скрыть, бросила ему прямо в лицо:
— Это ложь! Невозможно быть таким невеждой! Вы лжете!
Что они говорили? Я не поняла ни слова, но почувствовала опасность, нависшую над нашей группой, грозу, готовую разразиться в любой момент. Подтверждая мои наихудшие опасения, недовольство начинало нарастать — сначала еле уловимое, а потом все более явственное. И вдруг раскаты смеха потрясли толпу! Людей позабавило, как маленькая, будто воробушек, девушка расправилась со своим противником. Таджики от души ликовали.
Один громила встал на ее сторону:
— Она права. Желание во что бы то ни стало сохранить чадру говорит о том, что мы не верим в самих себя. Все, чего мы хотим, это свобода, а не чадра.
Его седеющие волосы указывали на то, что в молодости он застал более свободное время.
Почувствовав облегчение от того, что смогла высказать наболевшее, Мерхия объясняла толпе свои убеждения:
— Моя мать была мусульманкой, но она никогда не носила чадру. Она умерла, став жертвой ненависти. И именно ее память я сегодня защищаю.
Я подошла к ней, трясясь от страха:
— Ты испугалась?
— Совсем нет, я не боюсь — я журналистка.
Пораженная, я включила камеру.
— Ты больше не носишь чадру, но ты еще носишь платок, тунику, широкие шаровары… Ты собираешься начать одеваться на западный манер?
— Знаешь, я очень рада, что не ношу больше чадры. Конечно, я не выхожу на улицу без платка, но он такой легкий, что совсем мне не мешает. Я так рада, что могу наконец красить ногти, надевать босоножки в летнюю жару. Мне больше ничего не надо. Но я хочу, чтобы это было у всех женщин Афганистана.
Она меня по-настоящему поразила.
Удача нам улыбнулась или же это наше упорство было вознаграждено, но нам разрешили снять свадьбу. Свадьбу совершенно необычную: невеста смогла сама выбрать себе жениха. Несмотря на эту привилегию, несмотря на накрашенные тушью глаза, нарумяненные щеки, платье, украшенное дорогой вышивкой, девушка, казалось, вот-вот заплачет. Традиция велит невесте оплакивать свою молодость, покидая отчий дом.