– Мне кажется, это больше похоже на бразильский сериал. Одна сестра находит другую, потерянную в детстве сестру…
– Вот за что ты мне нравишься еще, так это за иронический склад ума, – развеселился Глебушка. – Беги, потерянная сестра. Смотри, не впади в кому, в сериалах такое постоянно случается.
У Анастасии оказалась чудесная квартира, я таких никогда не видела.
Все мои знакомые жили в страшно скучных домах, обставленных дизайнерами. Там были большие пустые пространства, лаконичных форм мебель и картины, идеально вписывающиеся в интерьер.
Анастасия жила в очень странной квартире – однокомнатная, она была двухэтажной, на антресоли вела скрипучая лесенка, и там стояла огромная кровать, книжные полки, пестревшие обложками, и валялись многочисленные мягкие игрушки – спальня. На первом этаже находилось что-то вроде гостиной с диваном и с телевизором, и тут и там царил самый развеселый кавардак. Повсюду валялась одежда, косметика и флаконы духов, конфеты и яблоки, бутылки с вином и из-под вина, книги, диски… К стенам были прикноплены рисунки, порой весьма фривольного содержания. На них я старалась не смотреть.
На диване развалилась толстая персидская кошка.
– Царица Савская, брысь. Ася, сдвинь с дивана все барахло. Ах, да просто брось на пол. Будешь кофе? Правда, у меня молока нет. Поставила кастрюльку на огонь и забыла. Теперь ни молока, ни кастрюльки. Ты пей кофе, а я сейчас принесу тебе фотографии. Вот, ешь лимонные дольки. Ты любишь лимонные дольки? Я – обожаю!
Половина фотографий лежали в толстом альбоме, другая половина – в нет-буке бешеного оранжевого цвета.
– Как ты меня назвала?
– Ты все забыла. Ася, тебя так звали в детстве.
– А тебя?
– Стася. Неужели ты не помнишь?
Ей было легко говорить – ее воспоминания о детстве имели право жить. Ей было с кем обсудить их, с кем освежить в памяти всякие забавные подробности. А я забыла все или почти все…
Хотя, оказывается, кое-что лучше забыть, чем помнить.
– Смотри, Аська, вот я иду в первый класс. А тут мы с мамой на море…
Мама оказалась точь-в-точь такой, какой я ее помнила.
Хотя я не помнила ее совсем.
У нее были длинные светлые волосы и очень яркий рот.
Она была тонкая, звонкая, и от нее исходила какая-то тревога.
На каждой фотографии рядом с красивой женщиной и веселой, радостной девочкой мне виделась пустота.
Место, где должна была быть я.
– А это кто?
– Это Игорь. Ну, мамин мужчина. А это Миша, он был после Игоря. Или это Миша… Я уж и забыла. Но вот Эндрю – она за него вышла. Живет в Майами. Мы как-нибудь прокатимся к ней, да? Вот будет встреча!
