Два монаха сидели за грубо сколоченным столом в углу и пили мутноватое кьянти. Один был толстый, грузный, с неряшливой тонзурой, которую он то и дело отирал большим клетчатым платком. У другого, совсем еще молодого, широкие брови нависали над тонким горбатым носом. Он быстро, пронзительно, как дикая птица, глянул на вошедших и стал левой рукой наливать вино из оплетенной соломой бутылки.
- Где я видел этого левшу? - пробормотал Лоренцо, приглядываясь к молодому монаху. - Очень он мне знаком...
Он велел хозяину принести тоже кьянти, и все уселись поближе к двери, чтобы не так досаждали мухи.
На столе появились пузатая бутылка и четыре стакана.
Да, стаканов было четыре, потому что дядя Пьетро поставил стакан и для Луки: ведь пастушонок пришел вместе с синьорами и теперь находился в траттории на правах гостя. Однако он не выпил ни капли - не до того ему было. С той минуты, как мальчик услышал, что перед ним - гарибальдийский солдат, что Лоренцо хорошо знаком с самим легендарным генералом Галубардо, он так же, как Александр, не сводил с него глаз, ни на шаг не отходил и боялся пропустить слово.
9. В ТРАТТОРИИ ДЯДИ ПЬЕТРО
- Вы знаете, синьор Леоне, как наши бойцы верят Галубардо, как ему преданны, - приглушенным голосом начал Лоренцо, когда все присутствующие, кроме Луки, выпили за удивительную встречу старых друзей. - Если народ и надеется, что кто-то наконец освободит Италию от чужаков, объединит всех итальянцев, то этот "кто-то" только один - генерал Галубардо. Он написал в воззвании: "Кто не возьмется за оружие, тот либо изменник, либо трус", и он прав, тысячу раз прав! - Лоренцо крепко пристукнул кулаком по столу. Я сказал вам, синьор Леоне, что вы и ваш друг встретились мне в нужную минуту. Я не зря так сказал. И не случайно вы меня встретили, синьоры, здесь, под Римом. Никогда нога моя не ступила бы на землю пап и попов, если бы не было у меня здесь важного и срочного дела. А какое это дело, вы, синьор Леоне, догадайтесь сами. Ведь недаром у нас в роте не было никого ученее и умнее вас. - И Лоренцо шлепнул себя по лбу и хитро подмигнул Льву.
У того вдруг заиграли и заблестели глаза.
- Как! Неужто опять в поход? Опять военные дела? Снова Гарибальди собирается показать миру свою силу?
- Тсс!.. Синьор, не надо так громко. Шпионы-церковники так и кишат... - Лоренцо покосился на монахов.
Но те, казалось, совсем захмелели и что-то гнусаво рассказывали друг другу. Пучеглаз успокоился, сложил крестом большие пальцы обеих рук и с жаром их поцеловал.
