Странно даже. Какое дурацкое имя, липкое и противное. А ведь когда они впервые познакомились, ей казалось, что оно звучит очень аристократично. И вел он себя поначалу тоже очень аристократично, в соответствии со своим именем. А затем...
— Может быть, вам стоит опять позвонить в полицию, — прервал ее мысли страдальческий голос снизу. — Что-то они запаздывают. На вызов по телефону 9-1-1 они должны реагировать гораздо оперативнее. А вдруг бы я был настоящим преступником и у меня оказался бы пистолет? За это время я бы давно успел вас застрелить и исчезнуть. У меня у самого брат-полицейский. Я знаю, как им трудно работать. Они постоянно перегружены. Но все же, когда о помощи просит женщина, полиция могла бы быть более отзывчивой. К тому же у меня уже руки занемели. Вы не могли бы проявить сострадание и развязать их?
— Думаю, что, пожалуй, смогу. — Она на секунду заколебалась, но затем решительно продолжила: — Думаю, что смогу развязать вас, если дадите слово не причинить мне никакого вреда и оставаться на том же месте, где сейчас находитесь. Я, конечно, понимаю, что напрасно доверяю вам. Особенно после того, что сделал со мной мистер Сборовски.
— А кто такой этот мистер Сборовски?
— Для вас никто. И для меня теперь тоже. Мужчинам вообще нельзя доверять.
— Вы зря обобщаете. Мир не может состоять только из плохих людей. Иначе в нем невозможно было бы жить. Да и незачем. Во всяком случае, мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня плохим человеком, которому совершенно нельзя доверять. Разве я похож на лжеца или на преступника?
— Не надо напрашиваться на комплимент. Да, вы весьма симпатичны, но это ни о чем не говорит. Во всяком случае, не дает вам право заигрывать со мной.
— А я и не заигрываю. Это довольно трудно делать, сидя связанным на полу с затекшими руками и разбитой головой.
— Извините, если произошла ошибка. Ладно, давайте, я вас все-таки развяжу. — Она наклонилась над пострадавшим и перерезала оставшиеся веревки ножом. — Так вас устроит, надеюсь? Это в качестве компенсации за ваши раны. Но, интересно, как бы вы поступили на моем месте, если бы обнаружили ночью, у себя в квартире, причем закрытой на замок, постороннего мужчину? Даже двоих мужчин.
— Да, Кэтрин, я вас прекрасно понимаю. Спасибо за освобождение от оков. — Винсент, слегка морщась, начал растирать кисти рук, восстанавливая кровообращение. — Так кто такой этот мистер Сборовски? И чем он вас так обидел, что вы теперь презираете весь род мужской?
