И он ушел. Уверен, шагая в люк, он видел не приставную лесенку библиотеки, а нечто другое. А Славик предупреждал - воспользоваться быстрым перемещением отсюда нельзя - сила Путей не позволит. Так можно ли учителю верить даже в мелочах? И вообще, кому можно доверять?
- Валентин, прости меня, - вздохнул я и принялся теребить сестру. - Анютка, вставай.
Она застонала, повернулась, чуть не свалившись со скрипучей раскладушки. Разноцветное тряпье посыпалось на пол, поднимая клубы пыли. Сестра громко чихнула и проснулась.
- Что, Женя? Уже день?
- Да, давно. Слушай, что я расскажу. Только прошу, не пугайся и не плачь.
- Начало обнадеживает, - она уселась на раскладушке, свесив ноги вниз. - Кстати, мне гораздо лучше. Таблетка подействовала.
- Не таблетка, Валентин, - я вздохнул. - Тут такое дело…
Она выслушала все стойко, даже не показала вида, что ее испугал выросший на голове глаз.
- Раз его не видно - с чего беспокоиться? В конце концов, я очень люблю японские мультфильмы, а там глаза - главное украшение героя, - попыталась пошутить она. - Он мне идет?
- Как деревенской козе хрустальные туфельки, - пробормотал я, стараясь не смотреть на ее прическу.
- Туфельки, это здорово.
Она встала, пошатываясь прошествовала в угол, где на трехногом журнальном столике валялись наши вещи, спешно собрала сумки.
- Мы не станем дожидаться Славика, вернемся домой сами. А вечером пойдем на занятия к Августу Денисовичу, - строго сказала она. - Мы слишком много пропустили.
Са- а-ар
Когда в город приходит осень, улицы преображаются, становятся как бы шире и просторней. Деревья прихорашиваются, меняют невзрачный, запыленный за лето зеленый наряд на новый, тщательно отмытый дождями. В последнем желании покрасоваться задают моду на желтый и оранжевый. Особенно хороши центральные проспекты, засаженные рябинами и молодыми кленами.
Каждую осень в Вячеславе Иванове просыпался романтик, художник - сказывалась наследственность папы с мамой. Но они все равно не способны чувствовать природу так, как их сын. Они городские, а, значит, ущербные, неполноценные эльфы.
Са- а-ар с раздражением прогнал мысли о семье. Его самого сейчас даже самые взыскательные сородичи ни с лесной, ни с городской стороны не выделили бы из толпы гуляющих. Простой парень не по сезону одетый в джинсовую куртку, с плейером и дорогими студийными наушниками. Парень, как ни в чем не бывало направлялся в строну площади Победы, зажав подмышкой блокнот для эскизов.
